ны окружали неосвещенный двор, который, казалось, уходил глубоко под землю, ведь глазом нельзя было увидеть, где был конец.
Сара не могла понять, как высоко она над землей. Она лишь продолжала шагать вверх, поднимая скопившуюся на лестнице пыль и песок. Под ногами Сара ощущала странные вибрации, словно что-то из глубины пыталось выбраться на поверхность. Подъем был крутым, приходилось внимательно следить за каждым своим движением, чтобы не упасть. Высота пугала Сару.
В сердце нарастал трепетный страх, словно сейчас произойдет что-то, что изменит ее жизнь навсегда. По лицу к шее скатывались капельки пота от тяжести ее ноши, в носу стоял металлический запах крови.
Перед собой она видела таких же, как она, облаченных в белые одежды с красочными цветами, людей. Все они несли длинную и тяжелую веревочную лестницу с толстыми и широкими деревянными перекладинами на вершину скалы-крепости. Это была часть обряда, смысла которого Сара пока не понимала, но хотела бы понять, ведь он был частью ее снов уже долгое время.
Как бы она не старалась проснуться, она не могла, потому что досмотреть этот сон было ее обязанностью. Вместе с другими людьми, облаченными в белое, она каждую ночь поднимала длинную веревочную лестницу к вершине этой древней постройки, вырубленной в скале.
Наконец впереди раздался крик-призыв остановиться. Все, как один, подняли лестницу вверх к самому солнцу и начали произносить слова. Сара не понимала их значения, но рот шевелился синхронно с остальными. Ее голос сливался с общим гулом и терялся. Было чувство, будто тело ей не принадлежало больше. Оно было частью общего движения.
Внезапно Сара ощутила сильный толчок под ногами. Мощнее, чем предыдущие. Она, как и всегда боязно заглянула в темноту, разверзнувшуюся в окружении стен древней постройки где-то на самом дне. Из глубины, куда не достают лучи палящего солнца, раздался оглушительный вой. Сара хотела зажать уши руками, но не могла. Ее пальцы крепко сцепились на деревянной лестничной перекладине. Она задышала чаще.
В этот момент что-то толкнуло ее к пропасти. Сара не удержалась и сорвалась вниз, утягивая за собой остальных. Душа унеслась в пятки. К голове прилил адреналин. Мысли стали яснее, чем прежде. Ее тело дернулось, в попытках найти опору, и в этот момент она очнулась. Не было больше ни разверзнувшейся черной пасти древней постройки, усыпанной песком и пылью, больше не было людей в белом облачении, ни тяжелой ноши, ни запаха крови в носу.
Сара резко села в кровати. Она чувствовала себя так, словно пробежала марафон. Сердце бешено колотилось в висках, отдавая тупой болью в грудь. Волосы прилипли к шее от пота.
«Этот сон, —подумала про себя Сара. – Казался мне таким реальным».
Она прокручивала в голове странный обряд, который повторялся из разу в раз.
«Что же там на дне? – думала она. – Кого мы пытались вытащить или разбудить?»
Реальный мир казался ненастоящим. На противоположной кровати, укутавшись в одеяло, спала ее соседка по комнате Ноеми. Внезапный порыв ветра, проникнувший в открытое окно, снес со стола листки бумаги, исписанные Сарой накануне вечером. Она не обратила на это внимания, ведь ее мысли были заняты обрядом.
Янтарно-алые лучи рассвета клубничным джемом проливались в комнату, придавая вещам странный розоватый оттенок.
Сара коснулась лица. Все оно было грязным, словно в пыли. Белая сорочка была покрыта серыми следами.
Сара отбросила одеяло в сторону. Все снова повторилось, как и три прошлые ночи. Ноги были грязными, вся простыня была усыпана песком.
Холодный ветер, просочившийся в комнату, сделал пол ледяным. Едва касаясь его пальцами, Сара начала понимать, что сейчас находится в реальности, что она жива и с ней все хорошо.
Решительно пустившись на колени, она принялась искать под кроватью то, что беспокоило ее уже несколько дней. То, что она пыталась вытащить на свет, сначала казалось таким незначительным, но разум подсказывал, что именно эта вещь заставляла ее переживать подобные сны каждую ночь.
Сара выудила небольшую коробку из-под обуви и открыла ее. На дне лежали три толстые записные книжки в кожаных переплетах. Внутри стремительно расцветало чувство тревоги. Во рту появился железный привкус.
Когда Сара получила эти дневники, профессор настоял, чтобы она не открывала их без веской на то причины.
«Что можно назвать веской причиной? – подумала она, беря в руки первый дневник. – Почему их нельзя открывать?»
Сара вдохнула побольше воздуха, чтобы восстановить дыхание.
«Что такого, может быть, в личных записях профессора физики частиц? Наработки? Решения задач? Глупо, наверное, было думать, что это как-то связано со снами».
– Связь снов и дневников ты себе надумала, – сказала себе Сара. – То,
