умирают].
Шен не разделил ее пессимизма.
«Я сам пойду в кабинет музыки, – решил он. – Спрячусь там где-нибудь и подожду. Тот самый возжелавший могущества слушатель должен будет появиться».
Система не ответила, и Шен счел это за отсутствие аргументов против.
Поскольку играть Инь должна была только вечером, у него в запасе оставалось как минимум три часа. Можно было употребить их с пользой, подробнее узнав об этой сюите «Перерождение». Вот только интернета под рукой не было.
Что-то Шен совсем растерялся, как найти подобную информацию в библиотеке.
«Начнем с простого. Может, какая-нибудь книга по истории музыки? Или справочник известных композиторов».
[Почему сразу не справочник проклятых инструментов?]
Шен проигнорировал эту склочную заразу. Это ж надо! Ощущение, будто он на ней уже женат!
По дороге в библиотеку, к своему глубочайшему сожалению, Шен столкнулся на одной узкой дорожке со старейшиной Рэном. Завидев хозяина пика Черного лотоса, тот в буквальном смысле принялся плеваться.
– Вы себя контролируете? – не удержался и уточнил Шен. – Возможно, вам стоит обратиться к доктору Загу.
Еще пару раз плюнув в его сторону, Рэн развернулся и бросился прочь.
Шен только головой покачал, не желая комментировать эту ситуацию.
После двух часов безрезультатных поисков Шен вынужден был признать, что Система оказалась права. Если бы не скудоумие писателя Ера, можно было бы спросить у него, но Шен был уверен: злобное облако заявит, что это было давно и неправда.
Кабинет музыки оказался больше, чем Шен себе представлял. По сути, он напоминал небольшой концертный зал. Там были маленькая сцена на одного-двух выступающих, зрительские ряды на десяток персон, закулисье и ширмы, отделяющие сцену от музыкальных инструментов, расположенных сбоку. Цитры среди имеющегося инструментария не наблюдалось.
Несколько раз пройдясь по классу, Шен нашел не так уж много мест для засады. В конечном счете, выбирая из двух – за шторкой у сцены или за ширмой у зрительских мест, – он выбрал шторку.
Ожидание никогда не входило в число его сильных сторон, поэтому за шторкой он прямо-таки томился. Время тянулось катастрофически медленно, но в классе музыки ничего не происходило. Через час Шен плюнул на конспирацию и уселся в позу для медитации рядом со сценой.
Еще через час его посетила мысль, что он упустил нечто важное. Что, если таинственный слушатель каким-то образом узнал о засаде? Что мешает ему расположиться в другом месте, задурив голову другой ученице?
«Надо было спросить у Инь, кто еще отлично играет на цитре!» – понял Шен.
Когда он выбежал из лектория, на дворе уже стояли густые сумерки. Вход слабо освещали фонари, дорога тонула во мраке. Шен потер виски, чувствуя себя полным идиотом.
«Почему-то в прочитанных мною
