ая размашистым почерком с завитушками. Помедлив, Рэйчел развернула ее. Несколько минут невидяще смотрела на строчки, но потом мир вокруг ожил. Вздохнув, она прочитала:
Во-первых, не волнуйся.
Он не узнает, что я его забрал. Он уехал. Я говорил со старой миссис Медоуз, и она сказала, что он уезжает работать за границу и уже не вернется. Не знаю, правда ли это, но, с другой стороны, зачем ему врать? Перед отъездом он выставил на улицу кучу черных мусорных мешков. В них забрались чайки, и мусор разметало по всей улице. Я вышел, чтобы убрать, и нашел это. Что там – не знаю. Я не открывал. Но решил на всякий случай переслать его тебе. Не знаю зачем, но, когда такой человек что-то выбрасывает, думаю, это лучше сохранить.
Надеюсь, ты здорова, и у тебя все хорошо. Я часто думаю о тебе. Жаль, что у нас не было возможности лучше узнать друг друга, но я понимаю, что тебе было бы трудно общаться со мной и не думать о нем. Но спасибо, что написала, когда наконец обустроилась. Я рад, что у тебя есть место, которое ты можешь называть домом. Надеюсь, у тебя есть и друзья, а может, даже любимый человек. Надеюсь, ты нашла силы начать все сначала.
Не чувствуй себя обязанной отвечать на письмо.
С любовью,
Рэйчел несколько минут смотрела на записку. Он уехал за границу. Неужели? Она подняла взгляд на дверь книжного магазина и на миг представила, как он входит. Его лицо и фигура так четко нарисовались у нее перед глазами, что она пошатнулась и почувствовала на горле цепкую хватку невидимой руки. Она передернула плечами, раздосадованная своей реакцией. Прошло много лет – не месяцев, а лет, – а он так ее и не нашел. А если бы нашел…
– Ты в порядке? – донесся из кресла голос Каллена.
– Да, – ответила она. – Я кое-что забыла. Присмотришь за магазином? Спущусь через минуту.
Рэйчел поднялась наверх, взяв с собой письмо, хотя не знала, что с ним делать. Встала на кухне и повернулась вокруг своей оси. Конверт с именем жег ладонь, как пламя свечи. Как же тут тесно. Негде спрятать письмо, совсем негде.
В конце концов она открыла кухонный ящик, сунула туда конверт и заставила себя забыть о нем. Причин для беспокойства нет. Всего лишь имя на конверте, к тому же давно забытое. Какой от него вред?
Глава первая
Тоби снова снились руины. Он проснулся в темноте, обливаясь потом. И лишь через несколько минут сообразил, что причиной кошмара, вероятно, была жгучая боль в ноге. Со свойственной ему наивностью, которая сводила Сильви с ума, когда они были женаты, Тоби был склонен думать, что раз прежняя жизнь осталась позади, то и угроза смерти тоже исчезла. Однако тем утром, лежа на краю незнакомой кровати, пытаясь отдышаться и дожидаясь, когда утихнет привычная боль, он понял, что ошибался, как и во многом другом.
Всему виной была эта ужасная женщина. Как там ее? Дора Маккриди. Когда накануне Тоби подъехал к коттеджу, который снимал, Маккриди выходила из соседнего дома. В саду у дома стоял знак «Продается» – она, видимо, пришла его посмотреть.
– Хороший район, – сказал он с энтузиазмом. – Думаете переехать?
Ее снисходительный смех резанул слух, и Тоби пожалел, что не промолчал. Женщина сообщила, что ее семья – одна из старейших в регионе, а сама она занимается строительством по всему Абердинширу.
– Но я всегда питала слабость к Ньютон-Данбару, – добавила она. – Я здесь родилась и до сих пор стараюсь иногда сюда заглядывать. Это местечко могло бы стать очень красивым и оживленным, если как следует все продумать и привлечь инвесторов.
– О… а мне кажется, тут и так прекрасно, – ответил Тоби. – Особенно маяк.
Дора оглянулась, посмотрела на городок и громко вздохнула. На холме за дальним рядом домов высилась башня странного вида.
– Это уродство? Надеюсь, вы не ради него сюда приехали?
– Ну, мне тоже надо работать, – ответил Тоби, почему-то почувствовав необходимость оправдываться. – Я искал тихое местечко, и Ньютон-Данбар показался вполне подходящим.
Женщина рассмеялась:
– Что ж, вы не ошиблись с выбором! Тише места не найти. А кем вы работаете, мистер…
Тоби уже пожалел, что поздоровался, но отделаться от нее теперь было нельзя, иначе она сочла бы его грубияном.
– Меня зовут Тоби. Холлингвуд. – Он назвал фамилию после секундного колебания. – Я писатель.
К его облегчению, по лицу Доры Маккриди нельзя было сказать, что она его узнала.
– Что ж, – продолжила она, – если собрались писать о маяке, знайте – башня в плохом состоянии. И давно всем надоела. Внутри там только жуткий старый хлам.
– А разве там сейчас
