угрюмым инженером-строителем… Только с подругой Лизаветой этот номер не прошел…
Но все, включая Лизавету, были единодушны: Родион Ахромеев – жених.
Он мог нести всякую чушь, заливать про космические корабли, которые бороздят просторы Большого Театра, а все вокруг были счастливы и ловили каждое его слово.
Полгода Родион Ахромеев наносил визиты, с кажущейся мягкостью подводя ее и все семейство к мысли о свадьбе.
Испуганная напором Лика попыталась спрятаться за аспирантурой, но это ее не спасло.
Они поженились. И ни разу за три года брака об этом не пожалела. Наверное, поэтому Анжелика и не могла простить мужа до сих пор – за счастье, которым он ее сначала щедро одарил, а потом циничным образом отнял.
…– Ау, Ликуха, ты где?
Ахромеев покачал ладонью перед ликиным остановившимся взглядом.
– Ты меня слышишь? Завтра на лыжах пойдем.
– Посмотрим, – сморгнув, вяло отозвалась она.
– Я только схожу в домоуправление с утра, и обязательно покатаемся, – гнул свою линию Ахромеев, будто не слышал Лику. – Ты мою постель не убирала из кабинета? – между делом поинтересовался он.
Лика закусила губу. Расхозяйничался.
– Нет, не убирала.
Она не станет скатываться до коммунальной склоки. Она наступит себе на горло, подождет, когда вся эта история с пропавшим пакетом разъяснится, а потом выставит его за порог.
Да, так она и сделает.
… Некоторое время Цезарь бродил по дому, как буриданова ослица, выбирая между спальней и кабинетом, потом устроился в коридоре и затих.
А Ахромеев… Ахромеев был отличным стратегом, и цель у него была долгосрочная. Он решил не давить на Лику, и дать ей время привыкнуть к мысли, что она никуда от него не денется. В перспективе Ахромеев планировал обвенчаться с женой, чтобы человек не разлучил то, что Бог соединил.
Не ведая о тайных планах Ахромеева, Лика опять с обидой прислушивалась к его храпу, и долго ворочалась под одеялом.
Утром, едва открыв глаза, она почти физически ощутила пустоту. По сонной тишине в доме определила, что Ахромеев ушел, и почувствовала, как подкрадывается к ней одиночество.
Постылое одиночество и согнало Лику с постели.
Она успела принять душ и сварить кофе, когда с шумом распахнулась дверь, и в прихожей завозился Родион.
Пустота в душе у Лики тут же заполнилась ликованием.
Лика снялась с места и сунулась в прихожую.
– Ахромеев, ты где был?
– В домоуправлении, – проворчал бывший муж, поддевая ногой шлепанцы.
– Да? И что?
– Что – что?
– Не прикидывайся, – учительским тоном сказала Лика. – Работают эти слесари у нас в жэке?
– Работают, – отмахнулся Ахромеев, явно желая замять тему. Лика усмехнулась и уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь ядовитое по поводу профессиональной подозрительности Родиона.
