двадцать шесть лет тебя старше. Когда тебе будет сорок пять, мне будет семьдесят один. Мало приятного в таком союзе. Да, и не хочу я больше союзов.
Как-то раньше ее судьба сама разводила с такими вот парнями.
– Мне все равно! – Юджин упрямо поджал губы.
«А он, действительно, хорош. И лицом, и умом, и телом, да, и характер боевой. В этом и проблема. Хорошему юному парню нужна хорошая юная девушка», – так размышляла Ульяна, задумчиво рассматривая младшего Ван-Ю.
– А разве нет достойных тебя девушек в Сан-Исидро или по соседству?
– Меня не интересуют девушки. Мне нужна женщина.
Выглядел Юджин одновременно и комично, и впечатляюще. Уле пришлось приложить усилие, чтобы остаться серьезной.
– То есть в девятнадцать я бы тебя не заинтересовала?
Уверенности на лице младшего Ван-Ю поубавилось.
– Или ты имеешь в виду склад ума? – подсказала хитрая Ульяна Павловна мальчишке выход из ситуации, пока он какой-нибудь свой внезапный не придумал.
– Да. – Пацан бровью не повел, что тоже весьма впечатлило нашу героиню.
– А дочка бригадира забоя? Шале. Она у меня прошлой весной подрабатывала, пока Лана к экзаменам готовилась. Мне она показалась занятной особой.
Юджин снова поджал губы.
– Она встречается с инженером сетей из местного офиса бурильной компании.
Ульяна протянула заинтересованное «а». Как она и предполагала, Юджин вовсе не был увлечен ею по-настоящему, что, конечно, задевало женскую гордость, но не так, чтоб действительно расстроиться. Пацан был наделен умом и, как следствие, амбициозен. Что у нас называется, искал сливки во всем. Ульяна Павловна даже едва заметно улыбнулась тому факту, что ее отнесли к сливкам. Приятно, как ни крути.
– Знаешь что, Юджин… – Задумчиво проговорила она. – Ты добросовестный?
– Да, мэм! Несомненно!
– Хочешь в магазине работать? На место Ланы я еще никого не брала.
Пацан от восторга захохотал в голос.
– Да!!
– Но у меня несколько условий.
– Какие? – Восторг, конечно, восторгом, но и подозрительность Юджин не растерял, поэтому голосить перестал. Даже сощурился.
Ульяна расстроено посмотрела в свою чашку. Кофе все-таки успел стать теплым.
«Дрянь», – подумала она, протяжно вздохнула и отодвинула от себя такой невкусный теперь напиток.
– Первое, ты отмываешь честно мою дверь. Второе, ты ко мне не пристаешь. Третье, выполняешь все мои поручения. Поручения, естественно, оплачиваются, как внеурочные.
– Идет!
– Вот и славно, – Уля поджала губы и встала из-за стола. Кофе-то ей нужно было варить заново.
Какое счастье, что к температуре завтрака эта женщина не относилась так же придирчиво. Дурные привычки чертовой шакалки однажды сведут меня в могилу, вот увидите! Меня и мой бар. Разорительное мероприятие готовить ей новую чашку
