не ушла она пока, но может, – продолжила девочка. – А мы теперь не знаем, что делать.
Она замолчала, внимательно рассматривая дорожку парка.
– Сильно, наверное, обидели? – уточнил отец Николай.
– Сильно, – шёпотом ответили девочки и почему-то посмотрели на мальчишку, словно предлагая ему самому рассказать историю.
– Он… Отец Николай, он давно над учителями издевается. Над Марией Петровной, классной нашей, особенно. А тут она его на переменке подозвала, стала за что-то отчитывать. Вот Серёга и закипел.
– И на весь коридор как крикнет… – начала говорить девочка и вдруг покраснела.
– Послал он её на три буквы, причём на «ты»,– закончил за одноклассницу мальчик. – При всей школе.
Помолчали.
– Как тебя зовут? – обратился отец Николай к юноше.
– Иван.
– Вань, как вы решали эту ситуацию? Что делали?
– Девчонки вот мишку купили, сказали, что очень – очень её любят. А мы с пацанами того… Простите, но морду ему набили. Только от школы отошли, чтобы камеры не засекли. Нет, не очень сильно. Но так, чтоб понял, что классную нельзя обижать. Да, я знаю, отец Николай, что ближнего нужно любить. Но если он не понимает, что с людьми ТАК не поступают? Знаете, батюшка, этот товарищ сейчас по школе ходит, задрав морду, и рассказывает, как круто он унизил училку. А то, что он человеку больно сделал, это так, мелочи! Она ради нас в декрет не уходит, понимаете? Разрывается между ребёнком и нами, но не уходит, чтоб из нас людей нормальных сделать! – Ванька сплюнул в траву, сунул руки в карманы джинсов и вновь стал смотреть на купол церкви.
– Мы… мы не можем ничего сделать, – прошептала рыжеволосая девочка и вытерла слёзы рукавом толстовки. – Понимаете? Не можем! А Марии Петровне каково? Приходить на уроки и смотреть, как он сидит и ухмыляется. Он теперь всех учителей доводит. Батюшка, как нам её поддержать?
… Дети ушли. Проводив их до калитки, отец Николай медленно пошёл назад. Поднялся по ступенькам храма, остановился. Вокруг цвела весна. Нежная зелень уже покрыла тонкие веточки кустиков. Природа жила, возрождаясь вместе со Спасителем. Батюшка перекрестился, вошёл внутрь. На середине церкви стоял Ванька. Не шевелясь, юноша смотрел на иконы. Его отчаянный взгляд переходил с одного лика на другой. Ударил колокол. Это группа детей поднялась на колокольню вместе с учителем. И тут… Отец Николай на мгновение потерял дар речи. Ясно, так, словно это был не мираж, батюшка увидел тень от огромного колокола. Умом он понимал, что колокольня находится над ними, что такого просто не может быть. Но тень качалась в такт звону, и в центре этой тени был Ванька. Луч солнца, падающий из окна, освещал его русые волосы. Ванька стоял, а тень медленно качалась. Он был центром чего-то необъяснимого, незримого, и вокруг этого центра текла жизнь.
Батюшка моргнул. Пропал звон. Исчезла тень. Только юноша стоял возле иконы.
– Вань, ты их ко мне привёл? – спросил отец Николай, подходя ближе.
– Да.
– Почему?
