новых жилых помещений давно не планировалось – нужда в них отсутствовала в силу падения численности горожан, постепенного вымирания города. Энгебург покидали по разным причинам: за невозможностью отыскать достойную работу, устав от безрадостного уклада жизни. Кто-то и вовсе приравнивал город к вакууму: по природе своей тот лишен воздух, но сохраняет жизнь паре частиц, каждая из которых в подробностях знает о быте другой.
Когда случалось чудо и на радость жителям, истосковавшимся по пересудам, им в лапы на всех порах неслась жертва, Энгебург огревало цунами сплетен. Как заключил для себя по прошествии нескольких дней пребывания Генри: «Нет ничего противоестественного в том, что приехать сюда никто не стремится. Нелегко испытать судьбу диковинного зверька, выставленного на всеобщее обозрение в клетке зоопарка. Попасть в эту клетку значило окружить себя слишком болтливыми языками и изрядно задуренными головами».
Тем не менее, проведя здесь все свои годы жизни, Рудковски любила город, и тоску на нее нагоняла единая мысль о прощании с ним. И если сейчас Катерина в какой-то степени осмелела, в семнадцать она отнюдь не славилась такой же решительностью. Именно из-за этой боязни – боязни нового – Рудковски струхнула покинуть пределы родного пристанища, а с ними и зону комфорта. Именно из-за отсутствия силы дать отпор обуявшему ее страху, девушка вняла совету родителей и решила учиться заочно – не покидая дома.
Катерина остановилась перед магазинчиком с мелочами, тем самым, – другого в городе не было – где Карла выискивала новогодний подарок для матери. Рудковски оказалась здесь не по воле случая: в то время как сама девушка видела в сувенирах исключительно пылесборку, для Карлы статуэтки всех колеров и размеров казались предметами огромной ценности. А бесчисленные фарфоровые фигурки, купленные на передвижных ярмарках, Армут и вовсе возводила в ранг святых обелисков, способных исцелять душу и тело, стоит прикоснуться к ним одним только взглядом.
«Такого у Карлы, наверное, еще нет», – подумала Катерина, раскопав в коробке с надписью «Для богатства» некое подобие Будды, сидящего на горе со златом. Девушка уплатила указанную за него цену, сомневаясь, кому все же капает это богатство, и поспешно направилась к выходу.
Не заметив, как за блужданиями пролетел целый час, – так случается с теми, кто увязает в болоте мысленных завихрений, – Рудковски теперь была вынуждена чуть ускориться. А с теми, кто волей-неволей находится в спешке, обязательно происходит какая-нибудь неприятность. Больше того, последняя часто влечет за собой вереницу подобных.
На этот раз спусковым крючком послужило столкновение с посетителем магазина. Несмотря на то, что виновницей инцидента стала сама Рудковски, взбалмошная ее натура тут же скомандовала Катерине накинуться с обвинениями. Мужчина, – товарищ по неприятности – опешив от дерзости наглой девчушки, не успел и слова сказать в ответ и остался стоять
