сам был ошеломлен оттого, что смог не только открыть глаза и полностью ощутить свое тело, но и вспомнить о том, что на нем артефакт с чудовищными свойствами. А вот отцепиться от света, источником которого оказалась незнакомка, не мог. Ему нужно было еще… Потому что с каждым мгновением тело наполнялось силой, разум больше не болтался в тумане. И пусть он все еще не понял, кем является, это было неважно. Он жив! И будет жить!
В этот момент незнакомка оборвала зеленую нить, и ворон, не сдержавшись, клюнул жадную женщину.
– Ах, ты ж дрянь! – прошипела она.
А морф, оттолкнувшись от ее руки, взлетел. Выше, выше… пока не скрылся от любопытных глаз. Ему нужно было передохнуть. Нужно понять, что делать с украшением на шее, а главное – осознать, кто он такой…
И тело требовало подпитки. А ворон вместо того, чтобы угнездиться на ветке, перевести дух, подумать о еде, вновь взлетел. На этот раз – чтобы вернуться обратно, на озеро, к той женщине, которая могла бы его исцелить.
А в том, что могла – он не сомневался.
Его тянуло к ней так сильно, до мушек перед глазами… И, несмотря на то, что ему сейчас не требовалось прилагать усилий, чтобы взять верх над разумом птицы, он смутно помнил о том, что это необходимо. Ему нужно погасить все нечеловеческие инстинкты, потому что родился он человеком. Но противиться желанию вновь увидеть девушку не мог.
Ворон надеялся, что ему еще удастся коснуться ее… И тут его сознание прострелило застарелой болью, и перед глазами возник образ худого мальчугана, замертво падающего перед ним… Страх удушливой волной поднялся внутри, ворона затрясло на ветке, но разумная часть быстро опомнилась.
Он же коснулся женщины, хуже того – клюнул! Но она жива! И даже больше! Веселится, играет с детворой, коей чересчур много для того, чтобы быть им всем матерью… Да и сама девушка молода для этого, тем более, что у детей слишком большой разброс по возрасту. Гувернантка?
Ворон разглядывал купающуюся незнакомку с жаждой путника, у которого целый вехим во рту ни капли не было. Ему нравилось то, что он видел. Больше того, морф начал мысленно сравнивать эту девушку с другой, чей образ всплыл в голове сам собой. С красивой, хрупкой юной леди в удивительно прекрасном наряде, с сияющими глазами, улыбкой, полной затаенной надежды и радости… Но…
Незнакомка привлекала его гораздо сильнее. Ее плавные движения, ее нежность и бережность по отношению к детям. То, как она сдувала с лица непослушные локоны, которые так и норовили закрыть ей обзор, как смеялась беззаботно, иногда чуть пофыркивая. Но при этом зорко следила за тем, чтобы никто не утоп и не испугался воды. Иногда она журила, хмурилась, и дети чутко улавливали перемену ее настроения, переставая баловаться. А после этого девушка ловко возвращала общий веселый настрой, продолжая учить разномастную детвору плавать… Ни одного крика, ни оплеухи или шлепка. Хотя двое мальчишек точно напрашивались на трепку, когда начали пугать девчонок, ныряя и хватая тех из-под воды за щиколотки. Одну даже чуть
