сраных традициях чистокровных высших засранцев? Еще как!
– Вовсе нет, Эрин. Ты прямо сейчас сядешь со мной в машину, если хочешь увидеть своего щенка живым. И останешься в моем доме столько, сколько я этого пожелаю, чтобы он таковым и оставался. А его отцу и твоему долбаному трахарю с этим придется смириться.
– Смириться, говоришь? – как же бесит эта ее манера смотреть вроде бы и прямо на меня, но при этом эдак насквозь или свысока, как на объект в общей картине, ничуть не более значимый, чем все остальные или даже хреновы деревья на обочине! – Вот теперь я по-настоящему понимаю, что была права тогда, когда ушла. Ты никогда не был достоин, но еще и опускаешься до грязного шантажа.
– Ах, ты меня ранила этим в самое сердце, дорогая! – фыркнул я презрительно. – Эрин, да я давно плевать хотел на твое мнение о моем моральном облике. Кто бы еще говорил о достоинстве и критиковал грязные приемы. Ну же, я не намерен стоять тут вечно. Твое решение.
Ворота распахнулись, и наружу вывалилось еще десятка три саргов во главе с самим проктор-примом Георгом, что управлял Курта в отсутствии семейства примов. Перепрыгивая через валяющихся на земле своих соплеменников, они ломанулись к нам, но Эрин выставила ладонь, запрещая приближаться, и они все замерли, будто на стену напоролись.
– Что будет, если я откажусь?
– Твой щенок сдохнет, и это будет только начало, дорогая. Я приду за тобой сюда или в любое место, где ты решишь спрятаться, и убью каждого Курта, кто станет мешать мне забрать тебя. Зная вашу упертость и заносчивость – от стаи мало что останется в итоге.
– Осознаешь, что мне ничего не стоит убить тебя прямо сейчас, Дикий? – подавшись вперед, прошипела Эрин шепотом.
– Ты можешь попытаться. Но, во-первых, я не тот, каким ты меня помнишь, и не просто так подмял под себя полстраны, – а еще мне глубочайше похрен выживу я или нет. – А во-вторых, что ты думаешь сделают мои бойцы с твоим выродком и всеми остальными Курта, сидящими в наших подвалах, узнав о моей смерти?
Эрин несколько секунд смотрела мне в глаза, наконец-то в глаза, и не оставляя и тени сомнения, что видит меня, видит, а не как сквозь стекло прозрачное, а потом перевела взгляд на Георга, взбесив этим. Он шагнул вперед, но она качнула головой, останавливая его. Это он? Он ее пара и отец мелкого засранца?
– Я не поеду с тобой, – произнесла Эрин тоном, не терпящим возражений. – Но я приеду позже и сама.
Как же велик был соблазн упереться, принудить, поставить ультиматум… не позволять ей снова исчезнуть из поля моего зрения. Но я с ним справился. Позволить ей сохранить самую малость достоинства, когда уступает в главном – ерунда. Ведь в противном случае все, и правда, может пойти вразнос, и придется драться и уволакивать Эрин силой, если выживу.
– У тебя ровно час, моя княжна. Захвати только самое необходимое, остальным я тебя обеспечу, могу теперь себе позволить.
Глава
