климат не признает. Я даже не стала тратиться на зимнюю одежду, прекрасно обходясь тем, что у нас дома считалось осенней.
Не то чтобы мне это не нравилось – нравилось, еще как нравилось! – просто завидно очень…
Вздохнув, я повернулась спиной к студенческому кампусу и источникам света, и сжала на пальце кольцо “гнилушки”.
Мой артефакт ночного видения не позволял видеть всё окружающее, как днем (откуда бы у меня деньги на подобную роскошь?), но разбавлял тьму примерно на треть и заботливо подсвечивал зеленоватым все неровности окружающего рельефа. Зимним утром это уж точно не лишне.
“Зимнее утро” – это такой оксюморон, когда по внешним часам уже пора вставать, а по внутренним – “глухая ночь, спи, чего вскочила, рано еще”.
В зиму я становилась отпетой совой и желала просыпаться исключительно с началом светового дня, а когда не могла себе этого позволить, ворчала от подъема до рассвета. Чаще всего мысленно, конечно, но иногда и вслух.
Под безостановочный внутренний бубнеж я потрусила в сторону парка, давая мышцам спокойно разогреться, не спеша ускорять ход.
Бегать можно, конечно, и на университетской спортивной площадке – она отлично оборудована и освещена, и снег там регулярно убирают. Но зачем? Парк здесь обширный и ухоженный, и там уж точно не столкнешься с таким же зимним спортсменом. А если столкнешься – на первой же развилке нырнул в сторону, и адью, дорогой нежеланный спутник.
Ну, и вообще… Зимой в Олерон-сюр-Марн красиво. Даже в темном парке.
Это, пожалуй, примиряло меня с существованием такого понятия, как “зимнее утро”.
Подсвеченные “гнилушкой” неровности рельефа в виде кустов, деревьев и бордюров, мягкое буханье беговых кроссовок в плитки дорожки, звук собственного дыхания в ушах и – одиночество. Полное, тотальное, беспросветное одиночество, как будто на всей этой планете я одна.
Недовольное бухтение на весь мир постепенно стихало, настроение выравнивалось, а в голове наконец-то обживалась благословенная тишина.
Хорошо!
Когда за поворотом в глаза бросилось что-то лежащее поперек дорожки, первой моей мыслью было: “Ветер. Дерево повалил”.
Второй – “Это же Олерон-сюр-Марн, здесь ветер деревья не валит! Наверное, трухлявое, само рухну…”
Вот только откуда в ухоженном парке императорской академии трухлявые деревья.
Я остановилась.
Мне вовсе не хотелось туда идти.
Мне хотелось сдать назад, свернуть в ближайший боковой отнорок тропы, а лучше – и всю утреннюю пробежку свернуть, вернуться в уютную, безопасную комнату кампуса…
Я мягко сделала шаг вперед. Крохотный, плавный шажок.
Вот сейчас я подойду, посмотрю что это, и сама над собой посмеюсь. Паникерша. Параноик вселенского масштаба. Там ничего страшного, вот увидишь.
Шаг. Еще шаг. Давай, не трусь.
В десяти шагах от препятствия я остановилась. Потому
