мы едем, улыбаемся.
Витя Назаров вообще часто улыбается, когда видит меня. Серьезный, немногословный фермер, наверное, поражается разнообразию форм жизни и радуется этому. Вот, наверное, думает: руки у этого москвича есть, ноги тоже две штуки, голова с человеческими глазами и ушами говорит знакомые слова, словом, все как у людей, а форма жизни другая – сразу же заметно. Чудна́я такая форма. И, кажется, не очень жизнеспособная, поэтому Витя никогда не отказывает, если я прошу помочь.
А теперь помимо жердей я еще прошу его накосить на мою долю сена. Вернее, на долю коня, которого мы решили взять. И Витя сразу соглашается.
– Накосим, – говорит, – Илюха. Не волнуйся, накосим.
Что ни скажу, глянет на меня, потом смотрит дальше на дорогу, а под усами улыбка. Сдержанная такая улыбка, Витя – сдержанный и тактичный человек. Такая улыбка, что может показаться, будто она от этого акварельного пейзажа, весеннего светлого дня и веселого потряхивания трактора.
Я заметил, что акварельный пейзаж может отвлекать от работы. Мы таскали жерди и бревнышки, и я иногда отвлекался.
– Давай тащи, Тихон, – с улыбкой подгонял меня Витя.
Тормозных людей он иногда называет Тихонами.
Мы нагрузили полную тележку и сгрузили у моих ворот.
И вот получилось, что в деле приобретения коня часть апреля у меня пришлась на тесание жердей. Если их не отесать с двух сторон, то березовые стволики быстро сгниют.
Подправил я топоры на станочке и пошел тесать. Сначала размахнулся – раззудись плечо – и взял большой топор, даже сфотографировал первую отесанную жердь с лежащим на земле большим топором, а потом потихонечку, не до конца признаваясь в этом самому себе, перешел на топор поменьше.
Грустно ведь признаваться в том, что руки устают, что кровь к лицу приливает, когда слишком долго стоишь, согнувшись над этой жердью, что современный мир стал хрупок и маловат для бездумной траты ресурсов и сил.
Я просто хочу сказать, что в апреле я провел сколько-то дней, тюкая топором по березовым стволикам. Сначала казалось странным, что намерение завести коня привело меня к необходимости тесать жерди. И еще неизвестно, выдержат ли мои жерди, когда конь начнет о них чесать себе задницу. Купи материал на пилораме в райцентре и сколоти себе ограду без лишних забот, если уж ты хочешь сделать все сам. Не тешь себя дурацкой мыслью, что ты экологично экономишь природные материалы.
Но потом я решил не сомневаться. Я даже решил, что это очень правильный художественный жест – обтесать с двух сторон триста метров жердей, слушая птиц, вдыхая запах свежей березовой древесины и думая о коне. Эта работа нужна для того, чтобы потом, увидев его, чувствовать себя уверенно и спокойно. Подойти к коню, положить ему на спину руку, погладить морду и ощутить себя на своем месте.
Уверяю вас, тесать было приятно. Даже весело. Весело оттого, что предплечья от работы
