ли он туда пустит постороннего – это же морг, это же нельзя! А если и можно, то за деньги и никак иначе. Я примерно догадывался, как будут развиваться события, поэтому взял с собой некоторую сумму звонкой монетой, вернее хрустящей бумагой.
Как и говорил дежурный, приемщик сидел на своем месте, «зависая» в телефоне. Оторвавшись от экрана, он спросил:
– По поводу?
– Мне нужно работу сделать, для практики… – начал было я, снова пытаясь закосить под студента-медика.
– Патологоанатом разрешил? Меня не предупреждали, – приемщик покачал головой, – бумага какая есть? Чего-то поздно вы удумали…
– Да нет, все на честном слове, может, он опаздывает, – проговорил я, изображая недовольство, как актёр больших и малых театров.
– Ладно, сейчас я Олегыча наберу, надеюсь, он меня не прибьёт за то, что так поздно!
Едва заметно улыбнувшись, приемщик полез в телефонную книгу. И подобное развитие событий меня совсем не устраивало – вот чего сейчас точно не надо делать, так это звонить патологоанатому, который «опаздывает».
– Слушай, а давай не будем никуда звонить? – предложил я, достав кошелек. Вынув три тысячи российских рублей, я спросил: – Это тебе, и ты меня не видел, а я спокойно занимаюсь практикой…
– Еще парочку, пожалуйста, – проговорил санитар, ухмыльнувшись.
– Держи!
Я достал двухтысячную бумажку и отдал «пятерик» продажному стражу мёртвых. Тот искоса посмотрел на меня, улыбнувшись одним уголком рта:
– С этого и надо было начинать!
– Окей, буду иметь в виду, – я кивнул.
– Смазка-то есть? Могу продать, если что! – предложил приемщик.
– Какая смазка? – я не понял, о чём речь.
– Видишь ли, мой уважаемый практикант, – санитар-приемщик саркастически улыбнулся, – мёртвые женщины не возбуждаются, и у них там, – он показал пальцем ниже пояса, – сухо, как в Сахаре! Андестенд?
– А, да, да, понял… – проговорил я, догадавшись, за кого он меня принял… дожил, блин! – У меня всё с собой, – я показал на сумку, которую сжимал в руке.
– Ну ладно, иди развлекайся. И это, там из свеженьких недавно привезли Смирнову. Тридцать один годик девочке, красивая, ух! – приемщик улыбнулся, сжав руку в кулак, и мечтательно посмотрел на железную дверь. – Она третья слева, как войдёшь.
– Угу, понял. Мерси.
Я кивнул, избегая насмешливого взгляда приемщика, словно действительно был из «осквернителей», которого внезапно уличили в преступной страсти к останкам человеческим. Да, подыграл. А что ещё оставалось делать? Пусть уж лучше думает… то, что думает.
Войдя в хранилище, я оказался в царстве полумрака, хоть и включил свет первым делом – некоторые лампы почему-то не работали. Кругом царила тишина. Казалось, если с моего лба на пол упадет капелька пота, звук шлепка о кафельную
