изобретательность простых зеландцев.
– Вперед, вперед, не останавливаться! – заорал Курц Гакке, поднимаясь на стременах. – Кто приблизится, стреляем! Держать строй! Пики наперевес! Вперед!
В толпе мелькнула знакомая физиономия седого оборотня, он потрясал рукой, в которой сверкала сталь, и кричал:
– Отомстим палачам и убийцам! – Перебирался на другое место и продолжал. – Смерть отродьям римской блудницы! – И снова менял окружение, надеясь так добраться до тех, кто осмелеет до того, чтобы наброситься на хорошо вооруженный отряд. – Месть и кровь! Не уйдете живыми!
Инквизитор выжидал момент, когда Иоханн окажется на линии выстрела, не закрытый телами прочих зеландцев.
Кто-то выстрелил из арбалета в широкую спину Маноло, но арбалетный болт не пробил кольчугу, скрывавшуюся под плащом баска. Маноло лишь скривился от боли, но продолжал, вслед за инквизитором, повторять ощетинившимся пиками стражникам:
– Линию, держим линию! Вперед! Вперед!!
Как раз пешим стражникам доставалось менее всего: зеландцы видели в них всего лишь простых солдат и понимали, что ненависть следует обращать на членов трибунала, едущих на телегах, или гарцующих на конях. Но поскольку повозками управляли такие же флиссингенцы, то их старались не задеть, метя в основном во всадников. Один глаз у отца Бертрама затек и еле видел, но он по-прежнему твердо держал поводья, усмиряя коня, который, испуганный летящими в него предметами, норовил взбрыкнуть, встать на дыбы, сбросить всадника и удрать.
У ворот замка показались выпущенные заключенные, часть толпы устремилась навстречу им, а оставшиеся, видя, что отряд инквизиторов по-прежнему движется в сторону тракта и вот-вот очутится на нем, колебались, не зная, что сами будут делать в следующий миг. Наступил тот шаткий момент, когда все зависит от случайности, от удачи, а также от мужества и решительности вожаков. Покажись на главной дороге сейчас испанский отряд, зеландцы бросились бы врассыпную, появись хоть десяток гёзов, хорошо вооруженных и опытных в стычках, инквизиторы были бы обречены.
Но никаких вооруженных людей на дороге не было видно, и толпа зеландцев, намного превосходившая инквизиторов числом, зашвыряв ненавистных членов трибунала принесенными мерзостями, теперь нуждалась в каком-нибудь сигнале от лидеров. Этого мига напряженно ждал и Кунц Гакке, не обращая внимания на выбитый камнем зуб, он сплевывал кровь и продолжал упорно вести свой отряд прочь от замка Соубург.
– Бей папистов! – завопил дюжий селянин с вилами, кидаясь на отца Бертрама, и тут же упал с простреленной головой, роняя вилы в утоптанную дорожную грязь. Мгновением позже выстрелил Кунц, увидев Иоханна с ножом в руке, летящего на компаньона с той стороны, где заплывший глаз не позволял Бертраму разглядеть нападавшего. Оборотень с воплем отлетел в сторону. Куда точно попала пуля, Кунц не разглядел:
– Вперед! Быстро! Стража
