жить и созерцать окружающую панораму.
– Гусей, свиней, овец, овес, кукурузу, перец! Это же сельскохозяйственная страна! – теперь развела руками Людмила.
– А в индустриальные дебри я не собираюсь ехать на пенсию. Пусть там доживают свои дни инженеры и механики.
– А как же дети, внуки? – наседала удивленная Поруганова. – Ты их бросаешь?
– Типа того, – улыбнулся Саша. – У них у всех есть жилье, образование, собственная жизнь. Захотят – приедут погостить: не выгоню.
– Ты же не можешь без работы!? Начнешь писать мемуары? – Людмила смотрела на Сашу и немного щурила взгляд.
Когда-то, несколько лет назад они вместе попали в длительную командировку, где каждый мог почувствовать и совершить нечто, что могло бы сблизить навек. Сидели за бутылкой водки, хорошо разогрелись, но Саша смог удержаться. Он не хотел подвести друга, хотя и сдерживал себя настолько сильно, насколько хватило воли. Людмила ждала от него большего. И сдержанность Саши ее удивила. Невозможность отказать ей, красивой и статной женщине было лозунгом прошлой жизни. И вдруг товарищ мужа, друг семьи в один миг ее отверг, как женщину, способную на все в ту минуту, когда они остались тет-а-тет.
Позже, спустя время, она смеялась от этих воспоминаний, но тогда сердце Людмилы рвалось на части. Нет ничего страшнее равнодушия мужчины для желающей женщины. Ей хотелось страсти, радостной связи с милым другом. А он… Он прикинулся пьяным и заснул.
– Новое поколение наших соотечественников не читают бумажные книги… – попытался рассуждать на тему работы Меклер.
В эту минуту раздался телефонный звонок. Сергей Дмитриевич не спеша снял трубку. Он долго и внимательно слушал, менялся в лице, пытался что-то сказать, но тут же замолкал. Грядя на его поднимающиеся вверх черные брови, в прозрачные серые глаза, наполненные тревогой, Меклер быстро понял, что случилось что-то непоправимое. Таким он видел друга однажды, лет тридцать назад, когда в части, где служил в те годы Поруганов, застрелился прапорщик.
Сергей Дмитриевич положил трубку и посмотрел на жену:
– Люда, возьми себя в руки и постарайся сдержать эмоции. Случилось несчастье… Нашего Макса больше нет.
– Как нет? Что ты говоришь? Куда он делся? Кто звонил? Почему нет нашего внука? Я сегодня отправила его в институт и жду к ужину! – вопрос за вопросом сыпался на мужа, а Поруганов-cтарший – отец двоих детей и четырех внуков – стоял в середине комнаты, как вкопанный. С его ростом он напоминал большущий гвоздь, вбитый в паркетный пол.
Тут раздался еще один звонок. Он поднял трубку, резко ответил: «Я знаю!», – и принялся мерить своими огромными шагами комнату. Звонил мобильный, потом городской телефон, но Сергей Дмитриевич не отвечал на звонки. Он только нажимал кнопку отбоя или приподнимал и клал на место трубку.
– Серега,
