с оппозицией «Евтушенко/Бродский» в контексте литературного мифа о «поэте №1» второй половины ХХ века. Главной её мифемой является фраза Бродского, приведенная в книге С. Довлатова «Соло на IBM» и впоследствии ставшая общим местом для многих писавших о том и другом поэтах. Приведем текст Довлатова в сокращении:
«Вы тут болеете, и зря. А Евтушенко между тем выступает против колхозов… Действительно, что- то подобное имело место. Выступление Евтушенко на московском писательском съезде было довольно решительным. Вот я и сказал: Евтушенко выступил против колхозов <…> Бродский еле слышно ответил: Если он против, я – за».
Сократившись до лаконичного: «Если Евтушенко против, я – за» – и лишившись в ходе употребления ближайшего контекста, эта фраза стала одним из компонентов мифа о Бродском.
Подведем некоторые промежуточные итоги. Формальная единица мифологической парадигмы – мифема (значимое слово или целая фраза) – может использоваться в языке вне прямой связи с творчеством писателя. Например, мифема-словосочетание: «Анна всея Руси», «будка Ахматовой», «павильон Пиво-воды» и др. Мифема-фраза: «Товарищ, это вам не контрамарки в театр подписывать!» (об отказе Пастернака подписать письмо советских писателей, осуждавших арестованных военачальников), «Кто организовал вставание?» (Сталин о выступлении Ахматовой в Колонном зале), «Пастернака не читал, но осуждаю» (травля Пастернака в печати после публикации «Доктора Живаго»), «Какую биографию делают нашему рыжему» (о суде над Бродским), «Если Евтушенко – против, то я – за» и др. Эти словосочетания и фразы вошли в язык и используются в литературной среде не только в прямом смысле, но и в переносном, как фразеологизмы, почерпнутые из биографических мифов Ахматовой, Бродского и других.
Кроме того, любой миф, как правило, оперирует противопоставлениями. Переделкинский миф строится на оппозиции двух культурных героев – старожилов писательского городка. Первый из них – «центробежный» – открытый и душевно щедрый Чуковский, который вынужден был сузить свое дарование до детской литературы. Второй – «центростремительный» Пастернак, мало связанный с тенденциями советской литературы, ушедший в мир собственного творчества.
2. Переделкино в судьбе и творчестве Бориса Пастернака
В юности Борис Пастернак примыкал к московским футуристам (группе «Ценрифуга»), преклонялся перед Маяковским и опасался его всеобъемлющего поэтического влияния, пока не обрел свой, ни на кого не похожий голос. Футуристическая группа «Гилея» выпустила ставший впоследствии знаменитым манифест «Пощёчина общественному вкусу» (1912), в котором объявляла, что всем современным писателям нужна лишь «дача на реке» и за это приравнивала их к «портным». По сравнению с глобальными задачами переустройства мира и обновления языка, дача казалась символом мещанства.
