ядам была большим ребёнком. Её престарелые родители, прожившие вместе с нами до конца дней своих, недавно умерли, и она тяготилась нашей новой квартирой, уговаривая меня продать это жильё. Но я не соглашался.
Единственный наш ребёнок – сын Вадим, окончил здешнюю гимназию номер пять на «отлично», занимался гиревым спортом, культуризмом и рукопашным боем. Красавец высокого роста, он был весь в маму, слыл главным заводилой в классе, возглавлял юнармейский клуб в своей школе, а потом поступил в военное училище, находящееся в соседнем городе, и два раза в год приезжал погостить к нам во время своего отпуска.
Одним словом – всё шло своим чередом, и ничего не предвещало беды или безвыходных обстоятельств, указывающих на то, что всё скоро кардинально изменится …
Волшебное слово
Мне нужно было срочно отзвониться Томасу, своему литовскому компаньону, у которого я постоянно покупал машины, чтобы уточнить, какую из машин я заберу: чёрную или серебристую. Но тут вдруг меня осенило: «А что, если я куплю у него обе машины? На одну машину деньги у меня есть! Я их выручил от продажи своей новой «Тойоты» … На вторую машину мне под расписку деньги только что дал Стас! Возьму себе помощником наёмного гонщика из числа тех ребят, которые пока не продали свои машины и сейчас отдыхают дома! Например, Миха Гришин, по кличке Штырь! Он же нормальный и бесхитростный малый, голубоглазый брюнет высокого роста, немного худой и сутулый, но… Видимо, поэтому он и получил такую кликуху – Штырь! Надо бы звякнуть ему».
Вернувшись домой, я набрал Штыря:
– Привет, Миха! Чем занят?
– Здорово! Да, пока ничем. Вечерком с Кузей договорились пивка жахнуть в парке Победы, а что? – бодро ответил Штырь.
– Подзаработать не хочешь?
– Можно! Перегнать что-то надо?
– Ну, да! Такую же тачку, «Матрикс», что у меня на рынке была! Ты видел её?
– Ух, ты! Классное тачило! Когда надо?
– Прямо сейчас! В тринадцать часов, ноль-ноль минут автобус на Смоленск отходит… полтора часа на сборы!
– А как же Кузя? Пиво? – недоумённо промямлил Штырь.
– Придётся выбирать, Миха! Либо потратить деньги, ну, либо их…
заработать! – неумолимо ответил я.
– Ну, я «заработать» выбираю… Двести баксов за перегон, Колян! Таксу сам знаешь.
– Тогда отшивай Кузю! Я жду тебя через час на автовокзале!
Я бросил трубку и перезвонил Томасу, объяснив ему, что беру с собой гонщика и покупаю сразу две машины! Выезжаем мы сегодня и будем у него в Шяуляе завтра к обеду. Мой литовский друг вдвойне обрадовался моему звонку и пообещал в ответ при встрече тоже обрадовать меня одной хорошей новостью…
Встретившись с Михой Штырём на автовокзале, мы купили два билета на автобус в кассе, а потом зашли в буфет и взяли себе на дорожку по паре «Клинского» светлого пива. Дожидаясь на платформе нашего автобуса, я поставил Миху в курс дела: как, где и что мы будем брать в этот раз. Закуривая сигарету, Миха во всём соглашался со мной, то и дело кивая головой.
– Хоть бы не курили здесь, заразы! И так жара, дышать нечем! – ворчливо ругнулась на нас проходящая мимо бабка, плотно гружёная огромными тяжёлыми сумками.
– Да, иди ты отсюда, ведьма! – беззлобно огрызнулся Миха.
– Наш автобус, кажись! – хлопнул я его по плечу, – погнали!
В автобусе, где мы шесть часов, задыхаясь от жары, ехали из Брянска в Смоленск, вместе с нами было ещё несколько наших брянских перегонщиков подержанных машин. Всей гурьбой, дружно перевалив прямо с автовокзала через пешеходный мост, мы оказались на железнодорожном вокзале, активно вступив в ожесточённую борьбу за билетами. Словом, понедельник был одним из тех дней, когда брянская орава гонщиков отправлялась в Литву на закуп машин…
В Смоленске, прямо на платформе, стояла очень незатейливая забегаловка с интригующим и лихим названием – «Башня Веселуха». Потолкавшись у билетных касс и взяв билет в купейный вагон до Вильнюса, мы поспешили туда поужинать.
В «Башне» мы повстречали нашего старого знакомого – Гарика Святкина, одного из наших брянских гонщиков. В рейсовом автобусе его не было, видимо, вскладчину с кем-то он добирался до Смоленска на такси. Гарик Святкин, по кличке Каприз, был чуть выше среднего роста чернявым парнем, выделяясь худощавым симпатичным лицом и большими широкими ладонями. Кличка «Каприз» прикипела к нему намертво. Он был очень самодовольный чувак, не пропускал ни одной юбки, после рюмки, не умолкая, молол языком. Многие за глаза, с усмешкой называли его «Алик». К алкоголизму он, конечно же, никакого отношения не имел, но безумно любил пиво, и пил его в неимоверных количествах.
Как-то раз на автомобильном рынке
