точки пробиваются. И синева неба уже давно посерела. Стареешь природа, стареешь. А может, это не она, а мы постарели?
Валентин Иванович шел, щурясь на такое удивительно неяркое солнышко. Эх, раньше всё не так было. Что толку, что дорожки вымостили да новых деревьев понасажали? А старые куда? Вот они, неухоженные стоят. Поговаривают, что половину вырубить хотят, а всё потому, что якобы портят они вид городского парка. Милые деревья! Да куда же без вас. С детства каждое помнится. В этом городе рос, взрослел, старел вместе с ними, а теперь…Их не будет, и воспоминания оживить уже нечем.
С ним под руку шла жена, любимая верная подруга, Анастасия Степановна. Столько лет вместе прожили, можно сказать, душа в душу. Конечно, были в их долгой совместной жизни беды и огорчения. Столько всего было, и слезы были, и обиды, ссоры, даже едва не расстались как-то раз, но всё плохое уже прошло. Всё пережили, перебороли, выстрадали свое счастье. А парк… Сколько счастливых и грустных мгновений их жизни помнит он! Сколько раз проходили они вместе по этим дорожкам, а деревья смотрели им вслед и хранили в себе обрывки их разговоров.
– А помнишь, Настя, как мы первый раз здесь познакомились? Смотри, вот оно, то место, – сказал Валентин Иванович.
– Да разве это оно?
– Оно, оно. Вот он, сирени куст, – он подошел, с любовью потрогал ветку. – Сирень в парке одна. А рядом скамейка стояла. Просто сейчас ее нет. А куст стоит.
– Правда, – Анастасия Степановна подошла к мужу. – Сирень… Зацветает. А помнишь, ты когда благословения у мамы моей просил, ей букет сирени принес? Большой такой, пушистый. Сирень свежая. Я тогда всё понять не могла, откуда ты такую красивую сирень достал. А потом как на прогулку в парк пришли, всё и поняла.
– Дааа… – ухмыльнулся Валентин Иванович. – Но маме твоей сирень ведь понравилась, разве нет?
– Конечно понравилась. Да и мне тоже. Как Кольку родила, ты мне такой же душистый букет и подарил. И каждое восьмое марта, и на годовщину свадьбы.
– Сирень ты любишь, это я знаю. Потому всегда мириться к тебе с букетиком шел.
– Мириться! Как вспомню… Сколько веток этой сирени то пообламывал! И как она до сих пор живая то осталась!
– Сам не знаю, – улыбнулся Валентин Иванович. И сколько воспоминаний связано с этим парком, с этим кустом сирени! Вся повесть их жизни запечатлелась здесь. А время не ждет, время летит. Часы, дни, месяцы, года… Строго и упорно ведут им счет люди, как будто не всё равно, сколько времени прошло, как будто от того, что за ним неустанно наблюдаешь, время сжалится и подарит этим точным математикам лишние минуты. Идет время, не быстро и не медленно, идет ровно, мерно, спокойно отмеряя шаг, и только люди его ускоряют или замедляют своими мыслями и деяниями, и только люди страшатся приближения этого мудрого стража. Пройдет время, и всё изменится, и всё будет не так, совсем не так, как было раньше…
Тихие мерные шаги отстукивают по мощеной дорожке парка. Привычный маршрут, обычный пейзаж. Валентин Иванович медленно подходит к кусту сирени. С любовью трогает ветки, оглядывает со всех сторон. Потом срывает их, два букета, один побольше, другой немного меньше. И идет с ними дальше, тихо и мерно постукивая по мостовой. Дальше, к жене и сыну, над которыми время уже не властно.
Две души
Длинная серебряная нить, растянувшаяся вдоль всей Вселенной – единственное, что соединяло душу с Землей. Душа неслась по этой линии вперед, к голубой планете, которую никогда не знала. А может, она неслась назад, возвращаясь туда, где уже побывала, но успела об этом забыть?.. Вселенная – бесконечна, необозрима, вечна. Миллионы серебряных нитей пронизывают ее, проникают во все пространство, во всю видимую и эфемерную материю, они опутывают Вселенную своей серебряной паутиной, они и есть сама Вселенная.
Как бы то ни было, душа летела навстречу чему-то новому, и серебряная нить указывала ей путь, увлекала за собой в неизвестное.
Вокруг – сотни таких же нитей, и сотни таких же душ, стремящихся поскорее попасть туда, куда вела их нить. И почти ничего не знала душа о своей новой жизни, о Земле, о своей судьбе.
Рядом – другая душа, другая нить, и тоже к Земле. И обе замедлили полет, и обеим захотелось поговорить. Ведь во Вселенной так одиноко…
– Куда ты летишь? – спросила одна.
– К Земле, как и ты.
– Я совсем ничего о ней не знаю, – улыбнулась первая. – Наверно, там очень красиво. Мне бы хотелось, чтобы там было красиво.
– Да, там красиво, – задумавшись немного, ответила вторая.
– Ты была там?
– Да. Не раз.
– Расскажи мне.
– Скоро увидишь сама.
– Наверное, там так хорошо! Ведь ты снова
