в составе компании произошли довольно заметные изменения. К загоравшим (теперь исключительно нагишом) Марине, Анне и Кате номер один прибавились еще две дамы, также не стеснявшиеся демонстрировать свои стройные фигуры. Притащивший их неизвестно откуда Трубач усердно развлекал всю компанию, ловя ртом подбрасываемые вверх вишенки, при этом демонстрируя свою врожденную ловкость и отличную координацию. Противоречивая, как все особы женского пола, Нина почувствовала легкий укол ревности, но, немедленно взяв себя в руки, просто решила повременить с нудизмом. Завязав свои чуть вьющиеся волосы в тугой конский хвост, она пошла купаться, не обращая внимания на взгляды, которыми всегда невольно сопровождали ее появление на пляже персоны мужского пола, независимо от возраста и социального положения.
Севе Маслову пришлось сделать пару кругов, прежде чем он заметил место, более или менее подходящее для парковки. Решивший настоять на своем и в любом случае уехать сегодня вечером, Ушаков терпеливо ждал начала разговора, рассчитывая перехватить инициативу и выложить свои аргументы в самом конце. Привыкший к женскому вниманию, он не очень переживал за чувства к нему со стороны Нины. Завяжись их отношения с первого дня, с первой встречи тогда утром, после бессонной ночи в день его приезда, он бы, наверное, чувствовал хоть какие-то моральные обязательства перед ней. Однако, и он об этом сейчас не жалел, все сложилось иначе. Из уважения к дружбе, связавшей его и других моряков, Ушаков готов был выслушать Егора Иноземцева, но не более того. Дальше его ждали аэропорт, Москва и серьезная взрослая жизнь с обязанностями и ответственностью за свои поступки.
– Поясни свои слова, что значит «мы здесь не просто так»? – первым завел разговор, которого ждали все присутствующие в салоне минивэна, Володя Башкирцев, как только Сева Маслов заглушил мотор, втиснувшись в конце концов в некое подобие парковочного пространства.
– Эти слова значат, что все вы выполняете негласное задание военной контрразведки и подчиняетесь непосредственно мне, Егору Иноземцеву, мичману тихоокеанского флота, – стараясь придать обыденность звучания столь пафосному заявлению, сказал Егор.
– Ты знал об этом? – обратился к Севе Маслову Башкирцев.
– Это сейчас не имеет значения, – безапелляционно заявил ему в ответ Егор Иноземцев.
– А что имеет? – не унимался Башкирцев. Он в недоумении поглядывал на своего товарища Ушакова, ожидая от того поддержки и возмущения такой бесцеремонностью со стороны Егора Иноземцева.
– Что перед нами стоит задание государственной важности, – со всей торжественностью, подобающей такому объявлению, ответил Егор.
– Шницелю поручили сожрать все запасы съестного в этом городе, а вам с Коротичем перевоспитывать девчонок, отучая их купаться голышом? – вмешался наконец Саня Ушаков.
– Вам недостаточно моих слов? – спросил Иноземцев удивленно, хотя
