идём в музей. Войдя в узкую низенькую затемнённую дверь, перед нашими глазами возникает темница, каморка – по-другому это назвать никак нельзя. – В затемнённой шторами комнатке свет льется лишь от слабого светильника, который стоит на краю письменного стола. За столом сидит тётя с неприглядной внешностью. Мама ей платит деньги за билеты. Проходим вовнутрь. В глаза бросается множество восковых фигур (сделанных по реальным протекциям тела), которые были расставлены вдоль и поперёк залы. Здесь были фигуры исторических деятелей – Владимир Ульянов (Ленин), Борис Ельцин, – или например, мультипликационных героев и звёзд современной эстрады. Посмотрев на это всё, выходим и идём дальше вниз по площади, где были художники. Подойдя поближе, мама спросила у меня:
– Хочешь сделать себе портрет?
Я заминаюсь с ответом. Мама спрашивает у одного из художников:
– Сколько нужно денег, чтобы вы на мою дочь сделали портрет?
– На неё двести рублей, на вас – триста.
Мама подходит к нам. Берёт Сашку под руку и ведёт её к художнику, усаживает на табурет. Отходит. Тот начинает писать портрет. А в это время пока другой художник никем не занят мама спрашивает у меня:
– На себя сделать портрет хочешь?
– Почему бы и не сделать? Конечно, согласен!
Я подхожу к близстоящему мольберту. Сажусь на деревянный стул. Мама всё объясняет художнику и протягивает деньги. Отходит в сторону. Художник, приступая к работе со мной, начинает расспрашивать. Пока есть возможность, я опишу его внешность: мужчина от сорока и более лет, с небольшой сединой и не заметными на первый взгляд морщинами на лице, одет по-летнему – в белую майку и светлые джинсовые шорты. И вот он уже начинает очерчивать карандашом черты моего лица. А разговор был очень коротким и простым:
– Как зовут? – спросил он.
– Александр.
– А ты довольно симпатичен. И наверняка чем-то занимаешься? – спрашивает художник, интересуясь мной, как определённой личностью.
– Музыкой. Играю на гитаре, – ответил я.
Потом он ещё о чём-то спросил. Тут полчаса там, полчаса – портреты готовы. После того, как с нас сделали портреты, мы решили перекусить в «Магдонельдсе». Войдя в «Магдонельдс» – американский ресторан, перед нами возникает прилавок, а если отойти немного вправо и открыть дверцу то можно будет пройти в комнатку, в которой стояли столики со скамейками. Мама, усадив нас за столом, уходит, чтобы купить что-нибудь для подкрепления.
Я осматриваю внимательно, как это мне показалось немного не понятное помещение общепита: комнатка узкая и всё, что здесь называется мебелью – два-три стола и лавочки, – было стальное. Всматриваюсь в лица тех, кто находился здесь на это время кроме меня и моей младшей сестры. Напротив меня сидела девушка, шатенка, с виду ей было лет восемнадцать, не больше.
