оваривают, что возле старой молельни до сих пор можно увидеть две женские фигуры в кимоно – большую и маленькую, которые тихо стоят и кланяются, а когда налетает ветер, рассыпаются ворохом лепестков сакуры, даже если пора цветения давно прошла или еще не настала…
В те давние времена не все гладко складывалось в жизни маленького семейства. Итиро промышлял изготовлением и продажей нэцкэ – крохотных фигурок из дерева или моржовой кости, которыми скрепляли концы шнура сагэмоно – кисета или корзинки, носимых на поясе. То ли мастером он был не слишком искусным, то ли удача не сопутствовала ему, но дела шли не лучшим образом.
Пока Итиро вырезал нэцкэ и торговал ими на базаре в городе, а Момо вела нехитрое хозяйство, беззаботная Акэне целыми днями пропадала на улице. Она убегала в гречишные поля и дубравы, что росли окрест, играя в полном одиночестве, ибо другие дети нередко чурались ее. Родители беспокоились о дочке, особенно когда она стала подрастать, превращаясь из милого ребенка в прелестную девушку. Мало ли лихих людей бродит по дорогам? С наступлением мира многие самураи потеряли службу: сёгуну уже не требовалось большое войско. Вот его верные воины, которые не владели никаким иным ремеслом, кроме умения убивать, и шастали повсюду.
Одни шли в ронины, нанимаясь даже к зажиточным крестьянским общинам, другие – в разбойники, которые грабили простолюдинов, не умеющих себя защитить. Как только в окрестностях появлялся надменный оборванец, за плечами которого торчали рукояти двух катан, родители прятали детей, а мужья – жен. Обесчестить простолюдинку прямо на пороге ее дома из деревянных рам, обтянутых бумагой, для сидзоку, бывшего самурая – обычная забава. При этом ее родственники могут лишь умолять насильника о пощаде. Малейшее слово негодования или даже протестующий жест – и рядом с рыдающей от унижения женщиной будет валяться обезглавленное тело ее супруга, отца или старшего брата.
Вот потому и страшились Итиро с Момо за честь своей подрастающей дочери, которую они уже видели невесткой преуспевающего ремесленника или даже торговца, благо у многих росли сыновья. Однако беда пришла откуда не ждали. Необыкновенная красота Акэне не давала покоя кумушкам-соседкам, чьи дочки по сравнению с нею выглядели дурнушками. В те далекие времена дочери были товаром, который предстояло выгодно продать. Родителей красавицы беспокоило, что девочка растет нелюдимой, предпочитающей смирению и послушанию необузданную беготню по полям и лесам. Как такую выдать замуж за степенного человека? Беспокойство Итиро и Момо только усилилось, когда у соседей стали пропадать куры, а в квартале начали болтать, что в окрестностях завелась кицунэ.
Кицунэ – это не просто лиса, а лиса-оборотень. Каждые сто лет она отращивает один хвост, а все хвосты разом можно увидеть, когда кицунэ превращается из человека в хищника. С каждым днем кур стало исчезать все больше. Возможно, их утаскивало обыкновенное лисье семейство, которое охотникам ничего не стоило выгнать из логова и затравить собаками. Однако досужие языки уже связали рыжую бестию с дочкой Итиро, которая слишком любила пропадать в необжитых местах. Как назло, лето выдалось очень сухое и жаркое. Посевы гречихи выгорели. Рис, привозимый в Эдо из других провинций, подорожал сверх всякой меры.
И если прежде соседи только болтали о том, что дочка Итиро и Момо – это и есть оборотень, то теперь они стали требовать от городского совета старейшин изгнать семейство из Эдо. Однако старейшины лишь отмахнулись и даже пригрозили, что накажут бамбуковыми палками распространителей вредных суеверий. Угроза наказания только разозлила жалобщиков, и однажды темной безлунной ночью они подступили к дому изготовителя нэцкэ с факелами и серпами в руках, требуя от него убираться прочь вместе с женой и дочкой-оборотнем. Вспомнив свою военную службу, Итиро взял старый меч и вышел к ним, угрожая, что распорет брюхо любому, кто сунется с факелом к его дому.
Поначалу угроза подействовала, но, на беду, Акэне тоже вышла из дома, и, вместо того чтобы кротко, как полагается воспитанной девушке, упрашивать соседей разойтись, она взяла серп и молча стала плечом к плечу с отцом. Разъяренные столь неподобающим девице поведением, погромщики принялись кричать на отца и его дерзкую дочь, а потом кто-то из них метнул факел. Крытая сухим тростником крыша вспыхнула мгновенно. И вскоре кровля обрушилась внутрь дома. Взвыла от боли его хозяйка, охваченная пламенем. Акэне кинулась в огонь спасать мать, а Итиро, размахивая мечом, обрушился на поджигателей. Погромщики принялись защищаться, и старому воину не довелось прожить дольше заживо сгоревшей супруги.
В народе ходили слухи, что из-под пылающих обломков успела выскочить молодая лиса и метнулась в поля, рассыпая с хвоста то ли искры, то ли розовые лепестки сакуры…
Глава первая
Новая работа
Ночью мне опять снилась Япония. Осень-лучшее время К года в этой стране. В горах, меж причудливо изогнутых ветрами невысоких сосен, струится туман. А внизу, в долине, царит ясная сухая погода, которая приносит облегчение после летней жары и проливных дождей. Для
