за полвека жизни, от которых не осталось и следа.
Только есть во всём этом одна вещь, которая гложет меня уже не первый день. Когда-то вся эта пастораль с праздником закончится. А за ними придут суровые будни, и одному попаданцу придётся выбирать сторону. Я даже в мыслях не вижу себя участником восстания против России. Но мне не особо хочется воевать против этих людей, многие из которых весьма милые. Юзефу я вообще начинаю ощущать близким человеком. Не матерью, конечно, а кем-то вроде доброй тётушки. Вот такие дела.
Немного постояв, решал, как закончить сегодняшний вечер. Можно испытать выносливость нового тела на панне Магдалене. Вот только смущает большое количество гостей и её напившийся муж. Думаю, скандал никому не нужен. Ещё и Агнешка, бросающая на меня откровенно влюблённые взгляды. Нет, там не было похоти или каких-то призывов, как у более старшей панны. Это была влюблённость, которую ничем не скрыть. Я, может, и неприятный тип, но не скот. Поэтому сегодня спать придётся одному. А мадам Гротскую можно будет навестить в другой раз, если её сегодняшние взгляды не были единовременными порывами.
Спать пришлось в одной комнате с братом. Гостей было излишне много даже для огромного дворца, поэтому семейству Поклевских пришлось потесниться. Благо Зенона ещё не было, и у меня появилась возможность спокойно подумать. Пока нахожусь в окружении людей, я забываю о произошедшем. Но когда остаюсь один, особенно перед сном, скрыться от мыслей не получается. В голову опять пришёл эпизод с моим перемещением в этот мир, а может, в другую реальность.
Глава 2
Резкая смена картинки, я немного покачнулся, но быстро взял себя в руки. А происходило что-то удивительное. Летний подмосковный вечер у меня дома сменился на небольшую опушку, окружённую деревьями и припорошённую первым снежком. Не сильный, но достаточно холодный ветер заставил меня поёжиться. Оно и немудрено – ведь я стою на морозе в одном мундире. Вторым откровением стал длинный пистолет в правой руке. Напротив меня стоял молодой человек в чёрном мундире, держащий похожее оружие. Его синие глаза смотрели с явной злобой, а лицо скривилось в усмешке.
– Господа, предлагаю обеим сторонам примириться и разойтись, – произнёс офицер лет тридцати пяти в таком же мундире, как мой противник.
– Нет, – произнесли мы одновременно.
– Тогда займите дальние барьеры. Я подам команду.
Когда мы с противником заняли указанные места, отойдя от секунданта примерно на пятнадцать шагов, прозвучал сухой голос офицера.
– Сходитесь!
Только сейчас до меня дошло, что я не управляю своим телом. Хотя с чего ему быть моим? Такое ощущение, что я смотрю кино от лица героя, ну типа «Хардкора». Пока до меня доходили очевидные факты, тело сделало несколько шагов вперёд и подняло руку с длинным пистолетом. Мой оппонент проделал те же действия, но немного
