style="font-size:15px;"> Пока же нужно вести себя осторожно, чтобы не вызвать подозрений у братца. Но Зенон оказался достаточно простым и эмоциональным человеком, непохожим на матёрого контрразведчика. А разного рода ошибки и неточности можно списать на полученные раны. Так примерно всё и получилось. Брат опекал меня, как заботливая наседка, постепенно заполняя пробелы в моей памяти, и рассказал мне обо всех деталях мятежа, которые знал. Я больше молчал, пил бульон, принимал процедуры, запоминал имена, пароли и прочие явки. Наши разговоры были примерно такого плана.
– Скажи мне, братишка, – говорил Зенон, – вот зачем было ссориться с этим предателем Зелинским? Я понимаю, что он лижет пятки москалям и предал Польшу. Но ведь могло пострадать общее дело. Ты наговорил ему много лишнего. Благо рядом не было других свидетелей, а Конрад слишком глуп, чтобы сделать правильные выводы. Неужели нельзя потерпеть несколько месяцев и свести счёты, когда начнётся всеобщее выступление? Ещё он кузен твоей ненаглядной Агнешки. А если бы ты его убил? Мало того что могли возникнуть серьёзные проблемы при разбирательстве дуэли властями, но ведь это обострение отношений со Свенторжецкими и ещё несколькими фамилиями. Не все сочувствующие нашему делу являются «красными». Многие сомневаются или хотят дождаться результатов восстания. При этом все жертвуют немалые суммы на борьбу. И тут вдруг один молодой гордец, не умеющий следить за словами, взял и разрушил выстраиваемую годами систему.
Зенон в который раз начинает этот разговор, только под разными соусами. Сначала он просто испугался за меня. Ещё бы – любимец семьи падает, сражённый пулей противника. А затем поднимается весь в крови, делает свой выстрел и опять валится без чувств. Не удивлюсь, если братец больше всего боится реакции маман, которая и является истинной главой семьи, давно подмяв под каблук папахена. Тому разрешалось ездить на охоту, устраивать пирушки, вести часть дел и даже немного играть в политику. Основные финансы семьи находились в маленьких ладошках пани Танесдорф, в замужестве Поклевской. Одним словом, немка. Орднунг у неё в крови. Воспитание все дети также получали под чутким руководством Юзефы.
Надо сказать, что моей нынешней семье абсолютно не присущи стандартные польские черты и пороки. Алкоголь употреблялся в небольших количествах. Даже отец в этом плане был весьма умерен. Кутежи и прочие азартные игры мы обходили стороной. Зато были хорошо образованы и имели в жизни цель. Жалко, что все братья и даже сестра стали жертвами агитаторов. Здесь ещё и папа постарался, с детства вдалбливая детям идею о скорой победе в борьбе за великую и независимую Польшу. Этот момент маман пропустила или, наоборот, полностью поддерживала в рамках царящих среди шляхты настроений.
– Зачем нужны патриоты, которые боятся выбрать одну из сторон? – отвечаю хриплым голосом.
– Ты ничего не понимаешь! Проклятые москали много десятилетий вбивают клин между польской знатью! –
