белых холмов, шаров, деревьев притаились два эльфа – девочка и мальчик. Даше они почему-то напомнили Дюймовочку и ее Принца, хотя те летали среди цветов, а здесь они были окружены снегами. Но это казалось нормальным. Когда живешь в вечном холоде, то даже самые счастливые мечты окружены им. А Даша мечтала, что закончит учебу, сделает карьеру, чтобы наконец вырваться из нищеты, а потом построит свою семью – счастливую, крепкую. Только надо постараться, приложить больше усилий.
Минута проходила за минутой, без того короткий день резко спрятал последние крохотные лучики солнца. Даша увидела свое отражение между эльфами, как будто оказалась среди них. Но тут картина перед ее глазами начала меняться. Сначала исчезли эльфы, потом стали другими декорации. Девушка застыла, наблюдая за собой, за своей возможной жизнью. Как она устраивается на работу, сидит там допоздна, чтобы выполнить все задачи, год за годом. Пока ее коллеги общаются, ходят вместе в бар по вечерам, и даже женятся. А она все остается одна. Декорации продолжали сменяться, а она так и стояла в темноте, пока все не исчезло.
Даше вдруг перестало хватать воздуха. Она задыхалась от своего бессилия. В лишенной радостей жизни ее поддерживал план в будущем обрести долгожданные блага. А весь этот план на жизнь оказался лишь скучным способом дотянуть до небытия. Словно во сне, Даша пошла домой. В стены, оклеенные старыми обоями, которые подрали три полусумасшедшие мамины кошки. За стол, покрытый липкой клеенкой и с одинокой кружкой чая. К людям, с которыми ей не о чем говорить и которые будут учить в очередной раз как правильно жить. С осознанием, что ничего не изменится со временем или только потому, что она начнет получать зарплату. Не в деньгах дело и не в месте. Дело в ней. И раньше бы она совсем расклеилась. Но та чернота, за которой ничего не было – и перед которой тоже ничего не было! – ее слишком напугала. Не надо ждать смены декораций, надо меняться самой!
И только пришла ей в голову эта мысль, как прямо перед глазами вспыхнул свет. Зажглись сотни огоньков на огромной елке, словно напоминание, что тьму всегда прогоняет свет. И Даша поняла, что ей надо делать. И что не надо – тоже.
Не замыкаться в себе. Не отказываться от возможностей. Не обвинять родных. Не стыдиться себя.
И, наверное, Даша все правильно сделала. Поэтому в следующем году любовалась красивыми витринами и пила глинтвейн на площади уже со своими друзьями. А кто-то из них в самую волшебную ночь станет ей больше, чем другом.
И солнце ласково греет
И солнце ласково греет
И птицы звонко поют,
И луга вокруг зеленеют,
На душе покой и уют.
Нет мыслей боле ничтожных,
И на сердце нет тревог.
Нет боле мечтаний ложных
И нет неверных дорог.
Обманы, ссоры, обиды
Оставлены позади.
Ни бед, ни печалей не видно,
Вся боль и тоска – уходи.
Туда же уйдут и радость,
И смех, и любовь, и мечта.
Утекут истома и сладость,
Сострадание и доброта.
Нет боле объятий нежных
И вкуса нет ласковых губ.
Нет боле признаний вечных
И переплетения рук.
И закаты, и рассветы забыты,
И море волной не манит.
И Все воспоминания зарыты,
Огонек в глазах не горит.
Где икс, там будет и нолик,
Итог уравнения прост:
Где нет печали и боли,
Есть лишь пустота и погост.
Полина
Это началось после их третьей годовщины.
Годовщины свадьбы, конечно. Годовщины знакомства и начала отношений были омрачены, чтобы их отмечать. Она была новенькой в классе и не сразу влилась в коллектив. Лев не особо стеснялся в высказываниях, когда комментировал ее способности к коммуникации и даже к укладке волос. Полину раздражало отсутствие воспитания и завышенные амбиции. Потом случилась авария, в которой погибли их друзья и почему-то именно это сблизило таких разных людей.
Третья годовщина свадьбы была омрачена разговором об их будущем. Лев выпил виски для храбрости и завел речь о детях. Ведь его любимая жена так горячо обо всех заботится в министерстве, не хочет ли она подарить часть своей ласки плоду их любви?
Полина совершенно не возражала против детей. Но она не знала, как донести до мужа, что для их создания нужна совершенно
