(я ведь так и не успела поесть) я сглотнула слюну. И тут же устыдилась. Фрейлину жалко!
– Но ведь гости поймут, что я не леди Веллер.
– Не поймут. Фрейлины не бывают на публике и не общаются ни с кем, кроме своей королевы. Сегодня первый выход в свет Барбары, поэтому никто и понятия не имеет, как она выглядит. На церемонии она была в фате. Давай быстрее, платье в шкафу!
– Но…
– А иначе, – лорд Баумгартнер посуровел, и я тут же кинулась к шкафу, не желая выяснять, что он будет делать: сдаст страже или отправит следом за несостоявшейся супругой.
Я вообще старалась не думать о том, что в этой комнате лежит его бездыханная невеста. За что он с ней так?
– Я ее не убивал.
Я вздрогнула, снимая с вешалки вечернее белое платье. Мысли он читает, что ли?
– А кто убил?
– Не знаю. Точнее, убило ее проклятие. А вот кто его наложил, я не знаю и хочу выяснить с твоей помощью.
– Как это? Чтобы проклятие наложили на меня?
– На тебя никто не будет накладывать проклятье, ты никому не интересна. Барбара пострадала от рук моих врагов.
Лорд Баумгартнер помрачнел, и я немного успокоилась. Похоже, смерть новоиспеченной супруги его все же задела. А значит, он был не таким уж беспринципным и жестоким сухарем, каким его представляли в прессе.
– Мы с тобой выйдем к гостям, и тот, кто ожидал увидеть Барбару мертвой, себя выдаст. Что ты там копаешься? Быстрее!
– Отвернитесь! – потребовала я.
Закатив глаза, некромант отвернулся. Я дурой не была и, прежде чем светить исподним, проверила, что на противоположной стене не оказалось зеркала. Затем быстро стащила испорченное вином платье и влезла в свадебное. От мысли, что его должна была носить ныне мертвая невеста некроманта, передернуло. Что ж, она хотя бы его еще не надевала.
Потом возникла новая проблема – я не могла извернуться, чтобы зашнуровать корсаж. Судя по всему, лорд Баумгартнер верно истолковал кряхтенье, сопенье и прочие звуки, потому что повернулся и, отпихнув мои руки, ловко принялся за шнуровку.
Зачем-то я покраснела, хотя обычно не страдала пугливостью и смущением.
– Как тебя зовут? – спросил некромант.
– Ува Хендрикс.
– Неправильно! – отрезал он. – Барбара Веллер!
– А если меня спросят о чем то, что знает только Барбара?
– Это просто. Распространяться о жизни фрейлин тебе нельзя. Родных и друзей у тебя нет. Королевская чета уже поздравила нас и уехала. Просто улыбайся и говори, что дворец надежно хранит свои секреты. Все.
– Мне дышать тяжело, – пожаловалась я.
Лорд Баумгартнер развернул меня к себе и скептически осмотрел. Я украдкой скосила глаза вниз и обнаружила кое-что, все же разделявшее нас с Барбарой. В отличие от совершенно миниатюрной и худощавой девушки у меня имелись грудь и попа, причем в этом излишне облегающем платье их скорее можно было назвать сиськами и задницей, настолько вульгарно они смотрелись.
