сканный вид. Весь облик поезда сулил увидеть такую же захудалую картину и внутри. Но как не странно, скрытое убранство вагона встретило Артура неожиданной чистотой, которое мгновенно бросилось ему в глаза: стены и дверцы купе были практически новыми, ковровая дорожка в проходе не была затёрта, на окнах висели свежо-выглаженные занавески.
Молодой человек славянской внешности с самым обычным ни чем не примечательным лицом шёл по вагону в поисках своего семнадцатого места в пятом купе. Стрелки часов перевалили за полночь, полу мрачный свет вагона создавал унылую и сонную атмосферу. Пассажиры уже все расселись и лишь в нескольких проёмах купе толпились люди. Неспешно дойдя до своего места, парень стал осматривать дотошным взглядом помещение, в котором предстояло провести ночь.
Пассажирское отделение заполнял лишь один старичок, молча смотревший в оконную темноту, и при появлении молодого человека ни на секунду не шевельнулся, лишь только вежливо произнёс «доброй ночи», как будто ожидал именно его. Артур в ответ автоматически поздоровался со стариком и взглянул на наручные часы. До отправки поезда было ещё пять минут, и юноша решил убить это время на курение сигареты, стоя на свежем воздухе.
Спешно прошагав по узкому коридору вагона, молодой человек вышел на улицу. Ночной летний ветерок обдал его лицо приятной свежестью, а в нос ударил резкий запах креозота, от пропитанных шпал, которым был обильно насыщен воздух. Артур, как и многие люди, любил этот запах – ностальгический, ассоциирующий с далёким беззаботным детством. Он невольно вспомнил школьные поездки в летние лагеря, когда его родители одного сажали в поезд, и тот увозил его на всё лето из городской среды.
Прикурив сигарету, парень стал осматривать ночную платформу, на которой ровным строем уходя вдаль, стояли фонари, горящие тусклым светом. Одинокие силуэты провожающих волнительно махали и жестикулировали в окна пассажирам, единицы людей, так же как и Артур, спешно курили, поглядывая на дверь вагона, а на крыше вокзала громадными буквами гордо возвышалось слово «МОСКВА».
Непринуждённую вокзальную тишину разбавил поезд, стравливая сжатый воздух. Голосистый голос проводницы объявил об отправке состава, и все курильщики синхронно потянулись в тамбур.
Юноша снова скользнул в вагон, где сухой и спёртый воздух мгновенно окутал его. Запах накрахмаленного постельного белья, летавший в воздухе, разбавлял малоприятный аромат одеколона. Молодой человек быстро прошагал по вагону, и тихо войдя в своё купе, принялся готовить спальное место. Постельное белье лежало на столе аккуратно сложенной стопкой, заботливо упакованное в прозрачный пакет. Сосед-старичок по-прежнему сидел у окна и задумчиво смотрел на перрон, по которому спешно расходились редкие провожающие.
Дед выглядел бодрым, и как показалось Артуру, жизнерадостным, хотя на вид он дал бы ему не менее восьмидесяти. Длинная седая борода придавала старику вид мудрого старца и у молодого человека невольно возникла ассоциация с образом старика Хоттабыча.
Вагон чуть заметно качнулся и поезд бесшумно тронулся. За окном один за другим неспешно замелькала вереница белых фонарных столбов. В купе к двум уезжавшим так ни кто больше и не подсел, чему очень обрадовался молодого человека. Выложив всё необходимое из сумки, что могло понадобиться ему в дороге, Артур убрал её под нижнюю полку. Ехать ему предстояло десять часов.
– Далеко путь держите, молодой человек? – Обратился к нему старче, осматривая с головы до ног.
Что-то в грубой одежде молодого человека сразу же выдавало в нем строгий нрав. Но всё же, не затёртые выглаженные темно-синие джинсы и не менее тёмная кофта, подчёркивали в нём старательную опрятность. Он был среднего роста и крепкого телосложения, что придавало ему юношескую настырность и уверенность в себе.
– В Белгород, – без колебаний ответил юноша, – в командировку еду на несколько дней.
Едва заметно кивнув, старик представился:
– Степан Вениаминович, будем знакомы, коль нам вдвоём ехать в одном купе.
– Очень приятно. Артур. – В ответ произнёс парень, всматриваясь в его бесхитростные глаза.
В дверь постучали, и в проеме мгновенно появилась проводница, предложив им чай и кофе. На чаепитие два соседа по купе, не сговариваясь, согласились и проводница, уточнив с лимоном, они будут или без, быстро скрылась за дверью.
За окном стеной стояла непроглядная ночь, и только редкие бледно-жёлтые огни окон, мелькавшие вдалеке, выдавали о нахождении поезда в населённом пункте. Собеседники сидели за столом друг напротив друга, и пили чай, занимая себя непринуждённой беседой. Артур внимательно и с интересом вслушивался в слова старика. На редкость дед оказался занимательным повествователем, он рассказывал, что в городе навещал внуков, а сейчас ехал обратно в свою деревню. Старик сочувственно высказывал своё мнение о городской жизни и пояснял,
