ик, – перебирая мои волосы, произнес Стас.
Из глаз хлынули слезы, а я не пыталась их сдерживать. Зачем? Вместе с солеными каплями выливалась наружу боль, отчаянье и страх.
Чуть больше года я ничего не знала о Стасе. Разыскивала, платила деньги частным детективам. Бесполезно. Им удавалось узнать то же, что и мне: «исчез при невыясненных обстоятельствах». О брате рассказали федералы, ведь они упекли его в тюрьму. Суд определил ему меру наказания в виде лишения свободы на семьдесят лет. Понимала, он совершил кражу особо секретных документов и попался, но столько времени заточения… С этим смириться я не могла.
Выяснилось, исправить ситуацию и обеспечить свободу брату по законам Земли вполне возможно, только ресурсы для этого весьма ограничены. Всего-то и надо – стать благонадежным членом общества и взять на себя гарантийные обязательства за Стаса перед судом. К сожалению, все не так просто, как хотелось бы. С обязательствами проблем нет, а вот с остальным – на «вы». Дорого в наши дни обходилась благонадежность. Все кто отвечал таким требованиям, жили в богатых кварталах, имели стабильную работу и связи в обществе.
До трагической гибели родителей мы с братом тоже входили в почетный круг. После смерти папы и мамы какое-то время были на особом контроле у правительства, ведь мы стали сиротами героев Земли. Нас поддерживали обычные граждане, проливая слезы над сюжетами о восемнадцатилетнем парне, выхаживающем больную сестру. Но природа людей такова, что их волнуют лишь сиюминутные проблемы. О нас забыли через пару месяцев, заинтересовавшись новой сенсацией.
По закону при любых обстоятельствах правительство обязано поддерживать сирот до их совершеннолетия. Меня определили в элитный интернат на Земле, а Стасу посоветовали найти работу. С квартиры, где жили до трагедии, пришлось съехать, а другого обиталища не было. Но брат решил эту проблему, и мы снова воссоединились в небольшой квартирке на окраине загрязненного рабочего района. Признаться, занимательный опыт для тех, кто когда-то, пользуясь всеми благами цивилизации, существовал в достатке. Утром я уезжала в школу для богатых отпрысков под бдительным присмотром «Опекунского совета», а вечером общалась с детьми метисов, играя на грязных эстакадах рабочего района. М-да, те годы забыть трудно, ведь мы с братом перестали быть частью одного общества и не прижились в другом.
Мы жили среди полукровок, тех, у кого один из предков с другой планеты. Гонения на них не афишировались. Все вуалировалось заботой о нации, возможности сохранить ресурсы Земли. Чтобы как-то управлять смесками, создали Центры, занимающиеся их нуждами. Основным регулятором считалось правительство. На первый взгляд вполне логичное решение, но в действительности так проще отслеживать рождаемость и смертность населения. Человечество давно стояло на рубеже вымирания, исчезновения, как вида. В корне проблемы лежало бесплодие, которое не коснулось полукровок.
Метисам отвели небольшие куски земли – резервации, которые впоследствии превратились в промышленные районы. У полукровок отобрали право голоса и еще попутно много других социальных привилегий. Но им предоставили возможность зарабатывать на себя и свои семьи. Конечно, вскоре обложили налогами, превышающими пятьдесят процентов всех доходов одной семьи. Нашей небольшой семьи это тоже коснулось.
В детские годы, вставая по утрам, я ненавидела все вокруг за то, что приходилось окунаться в прежнюю жизнь, из которой меня чудовищным образом вырвали. Дорога в школу пролегала по благополучным кварталам мегаполиса. После серых, заплеванных улиц рабочего района чистые дорожки столицы выглядели ненастоящими, сказочными. На перекрестках эстакад били фонтаны, брызгами рождая радугу. Благоухание цветов на клумбах, аккуратно постриженные газоны, роботы-помощники, курсирующие по тротуарам и прогуливающиеся прохожие казались сбывшимся сном.
Улыбчивые одноклассники при моем появлении корчили сочувствующие гримасы и говорили теплые слова утешения. Все это можно отнести к разряду самообмана, в котором хотелось остаться навсегда.
Я вынуждена была разделить свою жизнь на две части, иначе точно тронулась бы рассудком. Правда, пришлось сократить количество прежних друзей до нуля и не заводить новых знакомств. В итоге ограничилась общением с братом и его лучшим другом Кольтом.
Брат, забрав меня из интерната, пытался обеспечить достойное существование. Все остальное давало правительство. Но помощь тоже не вечна, и к совершеннолетию, наступающему в четырнадцать лет, пришлось самой искать обеспечение. Брат к тому моменту плотно сотрудничал с Кольтом и помимо легальных заработков имел незаконный доход.
Стас стал высококлассным вором, специализирующимся на банковской сфере. Мне деваться было некуда, и я, само собой, втянулась в эту преступную круговерть. Тем и промышляла до момента, когда вербовщик по имени Ян Спектр предложил мне поработать на федералов, чтобы вызволить брата, отбывающего срок в тюрьме. Для спасения Стаса мне предстояло
