ее трясла в мешке, а потом высыпала на прилавок. Она красиво раскатилась, ее приятно было помогать собирать. Доброта этих людей согревала все вокруг в то холодное декабрьское утро. Ивановна помогла мне аккуратно сложить покупки, поблагодарив ее, я помчался домой. Уже рассвело, солнце выплывало красной зарей, мороз становился сильней, но мне было жарко.
В кармане моего теплого зимнего пальто с меховым воротником еще позванивала мелочь, в руках я нес бекон и бобы. Проходя мимо хозяйственного магазина, вспомнил, что мне нужна веревка – длинная белая прочная веревка. Взять ее дома было нельзя, одну порезал, на второй мать сушила белье.
В магазине пахло хозяйственным мылом, дегтем, краской, металлом, особенный запах был у гвоздей.
– Продайте, пожалуйста, веревку, белую, самую длинную.
Продавщица не торопясь выплыла из-за прилавка и скрылась в подсобке, потом оттуда раздался ее недовольный голос:
– Ну где ты там, иди, смотри свою веревку!
У ног этой не худой женщины лежала бухта веревки, белой, очень толстой.
– Это же канат, – имел неосторожность сказать я, – мы по такому на физкультуре лазаем.
Мои слова вызвали бурную реакцию, она вся как-то заколыхалась от возмущения:
– Веревка ему нужна, а сам не знает какая!..
Но я точно знал какая – белая, прочная, длинная и невидимая. Последнее озадачило и возмутило ее еще больше.
– Какая-такая невидимая, я что тут – сказками торгую? У меня дела серьезные, хозяйственные, люди для дома все покупают.
И тут я сказал еще одну глупость, но она мне помогла. Возмутившись, выпалил, что не прошу у нее ковер-самолет, знаю, что не продают, а прошу веревку. Продавщица, к моему удивлению, на мгновение опешив, рассмеялась:
– Ты сказок начитался?..
– Не сказок, а Джека Лондона, – ответил я вызывающе. Пауза затянулась, она что-то пробормотала, а потом спросила:
– Ты читал «Белый Клык», мне сын рассказывал. Так может, тебе нужны суровые нитки?
– Мне нужна веревка!!!
– Для чего тебе нужна веревка? – разговор приобретал деловой характер. Рассказывать тайну было нельзя. Я замолчал, а продавщица достала со стеллажа моток то ли веревки, то ли ниток. – Смотри, – сказала она, – прочные, белые, почти невидимые, такие прочные не порвешь, ими что угодно делают, можно и валенки подшивать, и для лошадей сбрую шить. Покупаешь?!
Я подержал в руках, посмотрел, намотал на кулаки и попробовал порвать. Руки краснели, синели, но толстые нитки не рвались, именно такие нитки – веревки были мне нужны для испытания тайной. И нечего было думать и сомневаться. Купил. Денег осталось пятьдесят копеек.
Дома меня уже заждались, воскресный завтрак – это когда все вместе. На кухне было очень тепло, топилась плита. Дрова потрескивали, на черном металле стояли кастрюли, готовилась еда на завтрак и обед, кольца, закрывающие
