его придворная прислуга, узнала, зачем идет, подхватила под руки и привела к самому царю. «Здравствуй, служба! Что хорошего скажешь?» – говорит царь. «Здравия желаю, ваше царское величество! Слышал я, что у вас Марфа-царевна хворает; я могу ее вылечить». – «Хорошо, братец! Коли вылечишь, я тебя с ног до головы золотом осыплю», – «Только прикажите, ваше величество, выдавать мне все, что требовать стану». – «Говори, что тебе надобно?» – «Да вот дайте мне меру чугунных пуль, меру грецких орехов, фунт свечей и две колоды карт да изладьте мне чугунный прут, чугунную царапку о пяти зубьях да чугунное подобие человека с пружинами». – «Ну, хорошо; к завтрему все будет готово».
Вот изготовили, что надо; солдат запер во дворце все окна и двери накрепко и закрестил их православным крестом, только одну дверь оставил незапертой и стал возле нее на часах; комнату осветил свечами, на стол положил карты, а в карманы насыпал чугунных пуль да грецких орехов. Управился и ждет. Вдруг в самую полночь прилетел нечистый дух: куда ни сунется – не может войти! Летал-летал кругом дворца и увидал, наконец, отворёну дверь; скинулся человеком и хочет войти. «Кто идет?» – окликнул солдат. «Пусти, служивый! Я придворный лакей». – «Где же ты, халдейская харя, до сих пор таскался?» – «А где был, там теперь нету! Дай-ка мне орешков погрызть!» – «Много вас тут, халдеев! Всех по ореху оделить, самому ничего не останется». – «Дай, пожалуйста!» – «Ну, возьми!» – и дает ему пулю.
Черт взял в рот пулю, давил-давил зубами, в лепешку ее смял, а разгрызть – не разгрыз. Пока он с чугунною пулей возился, солдат орехов с двадцать разгрыз да съел. «Эх, служивый, – говорит черт, – крепки у тебя зубы!» – «Плох ты, я вижу! – отвечал солдат. – Ведь я двадцать пять лет царю прослужил, над сухарями зубы притупил, а ты б посмотрел, каков с молодых годов я был!» – «Давай, служивый, в карты играть». – «А на что играть-то станем?» – «Известно – на деньги». – «Ах ты, халдейская харя! Ну, какие у солдата деньги? Он всего жалованья – три денежки в сутки получает, а надо ему и мыла, и ваксы, и мелу, и клею купить и в баню сходить. Хочешь – на щелчки играть?» – «Пожалуй!» Начали на щелчки играть. Черт наиграл на солдата три щелчка. «Давай, – говорит, – бить стану!» – «Догоняй до десятку, тогда и бей; из трех щелчков нечего рук марать!» – «Ладно!» Стали опять играть; пришел солдату крестовый хлюст,[98] и нагнал он на нечистого десять щелчков. «Ну-ка, – говорит черту, – подставляй свой лоб; я покажу тебе, каково с нашим братом на щелчки играть! По-солдатски урежу! И другу и недругу закажешь!..»
Черт взмолился, просит, чтоб солдат полегче его бил. «То-то! С вами, халдеями, только свяжись, сам не рад будешь; как дело к расчету – так сейчас и отлынивать! А мне никоим способом нельзя тебя пощадить; я – солдат и давал присягу завсегда поступать верою-правдою». – «Возьми, служивый, деньгами!» – «А на что мне твои деньги? Я играл на щелчки – щелчками и плати. Разве вот что: есть у меня меньшой брат, пойдем-ка к нему – он пробьет тебе щелчки потише моего; а если не хочешь, давай я сам стану
Три карты одной масти.
