Сестра чуть не плачет. – Выселю вон! Пойдешь работать!
– Вы обязаны меня содержать! – Отрезает Урсула. – И никто меня отсюда не выселит. Я здесь прописана, а значит имею право здесь жить! Тоже мне, мамаша!
– Хамка! – Кричит Злата.
– Радовались бы, что вам Бог ребенка послал. Умного и красивого. – Упрекает мою сестру Урсула, выходя из комнаты и собираясь в ванную комнату.
– За что мне это! – Злата собирается уходить.
– Иди, иди к своему ебарю! – Кричит ей вслед Урсула. – Ненавижу тебя!
–Да как ты смеешь так с матерью разговаривать! – Отвечает Злата, остолбенев от наглости дочки.
– Будешь доставать, вены перережу. – Угрожает Урсула, запираясь в ванной комнате.
Злата стучит в дверь:
– Открой! Не вздумай! Я запрещаю тебе так себя вести!
В ответ ей кричит тишина. Она в ужасе начинает выламывать дверь, опасаясь, что Урсула опять перережет вены. Такое уже было.
5. Дети ради стакана воды?
Я смотрю на фотографии и видео своей племянницы Урсулы. Она родилась у родителей не стразу, а стала ребенком долгожданным. И много болела, все время находясь в реанимациях между жизнью и смертью.
Помню, когда врачи сказали, что шансов нет и надо готовиться к самому худшему. И мы всю ночь молились о ее благополучии в маленькой часовенке при больничном комплексе.
И ребенок каким-то чудом пошел на поправку. Хотя ее диагноз был практически неизлечимым и предполагал жесткую диету, состоящую из каш на воде и запеченных яблок. После овощных бульонов Урсула выглядела, как скелет.
И все время просила мандарин, шоколада и мороженого. И повторяла, плача, что когда она вырастет, то никто ей не запретит есть все подряд. Однажды она все-таки съела маленький кусочек колбасы и снова оказалась в реанимации.
В ее желудке не хватало каких-то ферментов, которые переваривали бы пищу, а потому ей приходилось лежать все время под капельницами и пить горсти таблеток. Ничего не усваивалось, даже та бурда, сваренная на воде, которую рекомендовали врачи.
Все кружились вокруг Урсулы, ведь она стала смыслом жизни своих родителей и родственников, которые готовы были продать все, лишь помочь несчастному дитю, похожему на ангела.
В итоге мы все отвоевали у Смерти ее право на существование. Но все равно еще трепыхались над Урсулой, боясь, что опять случится очередной приступ, из-за которого она снова окажется в больнице.
Урсула была всегда на домашнем обучении, но училась, как ни странно, хорошо. И росла хоть и избалованной и капризной, но не злой, а отзывчивой девочкой. Она всегда была рада помочь – хваталась за веник у бабушки, например, или мыла посуду, пусть и неуклюже.
И очень рано усвоила, что стоит ей закатить истерику, как любой ее каприз выполнят. А потому ломала дорогие игрушки и требовала купить ей новые. И мы со всех ног бежали в магазин за какой-нибудь собачкой-роботом или сотой по счету куклой Барби.
Все
