они не явятся оба в назначенное место? Ненавижу, когда есть большой простор для «если».
– Да не про то я! – раздраженно прикрикнул Уильямс, встряхивая головой. – Цель «Б»! Он же американец!
– Представляешь, на свете и американцы есть, – вздохнул я. – Или как: чужих мочим без разбору, а сограждан – как-то неохота?
– Плохих сограждан! Бессовестных. Так что моя душа спокойна, – отрезал Уильямс. – Хотя досье у него очень странное. Мне кажется, там обошли стороной всю суть. Ребята говорят в один голос: непонятно, что он за человек. Никто не смог составить психологический портрет цели «Б».
– Тогда как ты можешь утверждать, что он плохой и бессовестный?
Уильямс пожал плечами:
– Так мы ж убиваем плохих парней! Раз попал в наши списки, значит, очевидно, злодей мирового масштаба.
Незамутненная простота. Уильямс в своей неподражаемой манере верил в непогрешимость государства. Хотя, конечно, на нашей работе нужна не только такая простота, но и слепота. Без нее невозможно убивать, убивать, убивать без разбора незнакомцев, в которых видишь индивидов.
Не думать – лучшая гимнастика для душевного здоровья, и проще всего жить под сенью наивной идеологии.
Если уж тебя толкнули на край отвесных скал морали, то все сомнения разумнее оттуда же и сбросить.
Учись душевной черствости. Стань самым непробиваемым на свете сухарем.
Прими тавтологию: мы правы, потому что мы правы.
Солдаты убивают врагов направо и налево, чтобы спасти свои шкуры. В отличие от нас, высокотехнологичных убийц, простые пехотинцы, стреляющие «врагов» пачками, довольно легко абстрагируются от личности и жизненных обстоятельств противника.
И все-таки некоторые солдаты ломаются. Как-то раз, когда бойцов решили отправить домой из Ирака, армейским чинам пришлось привлечь кучу психологов перед тем, как разрешить ребятам вернуться в общество. Одним из этапов реабилитации стал лагерь, где солдат прогоняли через сценарии обычной гражданской жизни.
Солдаты в багдадском лагере играли друг с другом в «дочки-матери» на темы американской повседневной жизни.
Солдаты, которые привыкли к другому миру, полю битвы, вспоминали, как ходить за продуктами в Kmart[1]. Сколько стоит батончик «Марс». Без курса виртуальной Америки мужчины и женщины, которые сражались в Ираке, уже не могли вернуться домой.
У людей и так психика хрупкая, а тут возрастает шанс, что индивид, познавший на собственном опыте убийство, схлопочет расстройство личности и захочет отнять еще больше жизней. Мы же, в отличие от простых солдат, убиваем не какого-то там абстрактного «врага», а конкретных людей. Стресс от этого сильнее, чем от обезличенных противников.
Впрочем, мы с Уильямсом – просто изнеженные и мнительные американцы. Цена человеческой жизни в некоторых уголках мира удивительно мала, и я прекрасно знал и даже лично видел, что во многих
Крупная сеть супермаркетов в США.
