вестить их сам, как это было раньше. Я прихожу к одному другу, а у него скандал в семье. И мне сказал вместо поздравлений «С днем рождения!» подарок «Мы с женой разводимся». Прихожу к другим, а там раздел имущества идет. Пошел к третьим, а там и вовсе ворота закрыты. Нет никого. А через три дня по селу пошла молва, что шесть семей на нашей улице развелись. Из них моих друзей четыре семьи. В добавок еще и у моего старшего брата семья оказалась на грани развода. Они постоянно ругались и не находили мира друг с другом. Мне было очень больно за брата и его супругу, ведь они родные мне люди. Совершенно не понимая, что творится вокруг меня, я побежал к старикам за помощью.Деда Коля меня встретил безмятежно, словно ждал меня.
Я захожу в дом и приветствую:
– Здравствуй, деда! Здравствуй, бабуля!
Обнимаю их, да сажусь за стол, не замечая ничего вокруг. Деда Коля садится рядом и проговаривает:
– Что случилось сынок, что ты прибежал к нам, как угорелый, не видя ничего и никого?
Я возмущаюсь в ответ:
– Как так?! Ведь я пришел к вам, значит, видел, куда шел.
Деда рассмеялся и говорит:
– Тебя сюда привели безысходность, мысль и твое желание в чем-то разобраться, а не виденье, куда ты идешь.
Меня слова деда просто взбесили. Вместо того, чтобы спросить, что меня сюда привело, и помочь мне, он начал меня поучать, что я не вижу, куда иду. Какая разница, куда я иду? Ведь главное, что я здесь, и мне необходима помощь стариков. А так бы и не пришел к ним. Но я сдерживаю в себе гнев и проговариваю:
– А какая разница, как я пришел, когда мне необходима помощь? Я не могу разобраться, в чем дело! С чего это вдруг мои лучшие друзья и близкие мне люди расходятся?
А деда мне в ответ:
– По той же причине, как и ты сюда пришел.
Меня эти слова просто ввели в стопор, и я спрашиваю:
– Как это так? Тоже самое, как и я сюда пришел? Ведь я ни с кем не расходился… да и не сходился.
Деда и бабуля рассмеялись так, что у меня весь гнев и возмущения как рукой сняло. А немного погодя баба Аня говорит:
– В нашей жизни все взаимосвязано. Точно так же, как ты пришел к нам, твои друзья и живут. Заметь – точно так же. Они не замечают, что же происходит на самом деле. И получается, что вся их жизнь проходит за кулисами их взгляда и понимания. Точно так же, как ты, не хотят посмотреть, что происходит на самом деле. Каждый стоит на своем. Ну, копия ты! Словно картину с тебя писали, да наложили на семьи. А к чему это ведет?
Меня вообще вышибли эти слова бабули. И на какое-то время я замолчал, словно эти слова во мне что-то подрезали. У меня ушла основа для того, чтобы возражать. Осталось только одно недоумение:
– Подожди, бабуля. Как-то ты все перевернула с ног на голову. Причем здесь, как я пришел, и то, что расходятся мои близкие друзья, такие же, как я? И вообще – у меня все меньше и меньше становится людей, кто бы меня выслушал и поддержал.
– Да, сынок! Я об этом и говорю. Только ты меня не слышишь. И заметь – не хочешь слышать. А мы уже давно отвечаем на твой вопрос. Даже тогда, когда ты его еще нам не задал. – Заостряет мое внимание бабуля.
От этих слов меня всего выворачивает наизнанку. Внутри меня разгорается огромная буря.вспыхивает сильнейшее возмущение от того, что старики мне городят здесь что-то сверх моего понимания. От этого раскалывается голова, и хочется послать всех, куда подальше.
И тут вливается в нашу перепалку деда Коля:
– Сынок, давай допустим, что ты супруг бабули.
На эту мысль деда у меня поднялось такое, что я не удержался:
– Неужели я такой старый, что можно предположить, что бабуля моя жена?
Тут дедуля и бабуля раскатисто смеются, словно я что-то им такое смешное сказал. Они минут пять ржали, как лошади, схватившись за животы, и еле-еле удержались на скамье за столом. А немного успокоившись, бабуля сквозь смех говорит:
– Хорошо, представление меня твоей супругой тебя оскорбляет. Тогда увидь, что ты мой супруг.
Такой поворот меня возвысил, и я почувствовал себя мудрым-премудрым. На что ответил:
– Хорошо.
– Теперь увидь, что ты точно также заходишь в дом к супруге бабе Ане, как ты зашел к нам. – Продолжает разворот деда.
От этих слов мне становится как-то неуютно, но я соглашаюсь и проговариваю:
– Хорошо. Я увидел.
И тут же во мне пробуждается новая волна возмущения:
– Достали! Что вам не нравится-то, как я в дом вошел? Вошел как всегда! Как все люди входят! А вам бы только попридираться
