и совсем не был похож на того пышущего здоровьем фламандского младенца, который послужил Рубенсу моделью. Но картины иллюстрировали то, что желал король Карл и его отец, – дать своему народу мир, порядок, справедливость.
Придирчивый критик мог бы придраться к этой прекрасной композиции, ко всем этим увенчанным облаками куполам и небесным божествам. Эта картина вряд ли имела что-то общее с Британскими островами, архипелагом, расположенным к северо-западу от континентальной Европы, береговая линия которого протянулась на 7 тысяч миль. С его крутыми прибрежными утесами и опасными рифами, о которые разбиваются атлантические штормы, с меловыми скалами-бастионами, возвышающимися над Ла-Маншем, с дюнами и зыбучими песками и отлого спускающимися к морю галечными пляжами. На высоком мысе возвышается маяк, на берегу лежат вытащенные из воды лодки, поблизости от них сушатся сети, на причалах докеры разгружают товары. Во внутренних областях островов простираются поля, засеянные зерновыми культурами, в долинах пасутся стада овец, а на холмах – крупный рогатый скот. Множество лесов и парков, болот и топей, трудно проходимых гор. 7 миллионов подданных короля проживали в скученных городах и уютных деревнях, в разбросанных тут и там поместьях и на островных фермах. Их можно было также встретить на скалистом побережье далекого Ньюфаундленда, среди лесистых холмов Массачусетса, на теплых островах Карибского моря. Они отправлялись в плавание на запад и восток, их ждали на борту кораблей «Мэри Роуз» в Бристоле, «Сент-Эндрю» в Лите, «Патрик» в Голуэе.
Обо всем этом аллегорически рассказывали картины. Художника не просили и от него не ждали, чтобы он отразил особенности географического положения королевских владений или характер занятий его подданных. Он выразил на своих полотнах важные и благородные идеи и вполне справился с этим заданием. Он не отвечал за то, чтобы его представления соответствовали фактам. Эта задача выпала королю.
Национальность, обычаи, язык и верования королевских подданных были столь же разнообразны, как и пейзажи королевских земель. Большая их часть проживала в Англии, население которой вместе с княжеством Уэльс насчитывало около 5 миллионов жителей. В Шотландии и Ирландии, вместе с прибрежными островами, было около миллиона в каждой стране.
Ученые того времени полагали, что на Британских островах говорили на двенадцати языках. Только один из них, английский, имел официальный статус. И агрессивный язык-победитель, переживавший свой золотой век, сталкивался на севере и западе с более древними кельтскими языками, некогда основным языками страны – корнийским на крайнем западе, на полуострове Корнуолл, валлийским в княжестве Уэльс, различными ирландскими диалектами Шотландского нагорья, Западных островов, острова Мэн и самой Ирландии. На северных диалектах говорили на Оркнейских и Шетландских островах. На островах в Ла-Манше разговорным языком был французский, а в автономных общинах переселенцев,
