тот же миг, как старик произносит слова, статуя трескается, как скорлупа, и осколки разлетаются, огненная львица огромных размеров освобождается от долгого сна и прыгает во тьму пещеры, с оглушительным рыком бросаясь на магистров. Отец закрывает рукой дочь, другая его рука держит древний магический посох, хоть в нём и нет силы. Проходят мгновения, а отец и дочь всё ещё живы, только слышат жаркое сопение возле своих лиц, не смея поднять глаза и взглянуть в лицо своей смерти.
– Плоть! – рычит басом перводемон. – Я помню тебя, магистр трагила-сай. Почему ты не сопротивляешься? Или думаешь, что твоя дряхлость меня остановит?
– Можешь сожрать нас, Сошмет, тем более что это я пленил тебя, но моя смерть не столь важна, как то, что я хочу тебе рассказать, – говорит маг на древнем языке Трага.
Долго молчит перводемон, и только слышно, как капает слюна. От жара её тела волосы на голове Розы плавятся, а кожа трескается, но дочь трагила тиха и дрожит от страха.
– Я возьму энергию твоей девочки, а потом съем её тело, чтобы утолить свой великий голод; разве это не трогает тебя, жалкий колдун?! Почему ты не мечешь в меня молнии и не насылаешь колючие ветры, как в прошлый раз?
Роза сжимается в комок, бессильные слёзы текут по её лицу, но тут огненная львица вдруг превращается в высокую женщину с пышными формами. Она так прекрасна, что смотреть и не пылать тайной страстью невозможно. Невероятно большая грудь с розовыми сосками, полные бёдра, осиная талия, длинные, как столпы мира, ноги. Лик её нежен и величав, а три глаза черны, ибо в них вся тьма мира. Женщина наклоняется к Розе и целует её в лоб, потом целует за одним ухом и за другим. С каждым прикосновением Сошмет юное дитя стареет, и кожа её становится бугристой и уродливой.
– Остановись, – просит старик, – есть кто-то страшнее, чем трагилы, лишённые богами сил. Смотри же в мой разум и увидишь! Он называет себя Акрофетисом, сыном опального бога Акрофета, но всем известно, что Акрофет мёртв, так что он лжет.
– Почему мне, великой тёмной королеве, должно быть дело до каких-то смертных, тем более, когда тёмные вселенные готовы заключить позорный мир с гуманоидами Живого космоса? Говори, старик, не тяни время, или твоя дочь сейчас умрёт. Я ужасно голодна…
– Слушай. Акрофетис, пронзающий своей злобой хребет мира, мыслит себя богом над всем космосом, светлым и тёмным, он грозится подавить тёмные вселенные и сделать их жителей покорными рабами…
– Он – сумасшедший.
– Нет, Сошмет, ему униженно служит Ашма, такой же перводемон, как и ты, ему уже покорились некоторые миры, и он лично убил в битве триста тёмных существ.
– Тогда ему нет прощения, и его смерть будет такой долгой и ужасной, что войдёт в легенды. Говори, где этот дерзкий смертный!
Она вновь львица, огненная и сияющая, полная ярости и смертельно опасная; неудержима, как ураган, и сильна, как бог гнева.
– Он спрятался от тебя на планете Тронн, бывшем мире Птаха. Планета эта скрыта от гуманоидов, но
