и тут же запевает:
– Кар-р-рина, девочка-нимфетка по кличке «Мальвина».
Где он попсы нахватался – не имею ни малейшего представления. Какая к черту нимфетка и Мальвина.
«Белоснежка», – как будто в голове звучит голос моего незнакомца, да так ярко, будто он мне это только что на ухо сказал. Ну вот, привет, шизофрения.
– Ты что застыла на пороге? – удивляется дед. – Так, что с лицом? – пропускает он меня в квартиру. – Тебя ограбили? Изнасиловали?
– Дедуль, ну ты чего? – развожу руками и целую своего старика в щеку, за что пернатый легонько клюет меня в макушку.
Ревнивая птица. И вредная. А вопросы деда – это не переизбыток телепередач или начало старческой деменции, а профдеформация. Ещё бы… Столько лет отработать судьей, быть в квалификационной коллегии судей. Вот ему везде преступления и мерещатся – навидался за жизнь.
– А что это ты средь бела дня пришла? – подталкивая меня в сторону кухни, спрашивает дед, а птица ему вторит:
– Кар-р-рина, девочка-нимфетка…
– Гений, цыц, – прикрикивает на какаду дедуля.
И имечко же дал. Гений, блин… Скорее прохвост. И любитель тупых песен.
– Кодексом Р-р-российской Федер-р-рации… – начинает пернатый переходить к своей любимой теме – цитированию статей из УК РФ.
– Гений, пять дней будешь только в клетке сидеть, – довольно выносит приговор дед, а какаду, слетев с его плеча, уносится в зал, не забывая повторять:
– Апелляция, апелляция…
– Так что, Карина? – несмотря на концерт, устроенный Гением, дед не забывает о своем вопросе.
– Уволилась я, – сообщаю с радостью. – Вот ходила на собеседование, решила к тебе заглянуть на обратном пути.
– Ага, – кивает дед и прищуривается. – Что узнать, кого пробить?
Вот не сидится ему на пенсии. Но юрист остаётся всегда юристом, тем более если проработал в суде почти пятьдесят лет.
– Не надо никого пробивать, – качаю головой. – Дедуль, уж работу я себе найду сама. Вот в новую компанию устраиваюсь, говорят, ширится-множится, – для достоверности развожу руки в стороны, чтобы показать объемы.
– Знаю таких, – недовольно говорит дед. – Кого не пристрелили, так посадили. Сколько их было ещё в конце нулевых…
Да, ему есть что вспомнить, учитывая период, когда он работал. Застал все, что только можно. И мне нравится слушать рассказы деда. Вот и сейчас время пролетает незаметно. Из головы даже пропадает голос моего незнакомца, так что, может, насчёт шизофрении я погорячилась.
– Каринка, – когда я уже собираюсь домой, спохватывается дед, – мне же тут предложили путевку в санаторий.
– Помочь чем? – не понимаю я.
– Гений и Кар-р-рина не пар-р-ра, – начинает орать птица. – Гений любит Максима Андр-р-ревича.
Понятно. Мне придется забрать попугая. Но что поделать, придется уживаться. Обещаю, что мы обязательно
