затрясло. Он схватил чужие протянутые руки и сжал их со всей силой, которая у него была.
– Ты убил мою сестру! – прокричал он. – Убийца! Мерзавец! Ненавижу тебя!
Итер ударил его в грудь, но алхимик лишь слегка пошатнулся. Путешественника трясло от злости и гнева. Он наносил удар за ударом, царапался, кусался. Альбедо не сопротивлялся. Только попытался его обнять.
– Прошу, успокойся. Такой эмоциональный всплеск может навредить твоему здоровью.
Итер замер на секунду от его слов. Альбедо, казалось, вообще не замечал мёртвое тело рядом с ними. Не извинялся за то, что сделал. Ни намёка на раскаяние.
Словно его сестра для него пустое место.
– Успокоиться?! Ты смеешь говорить мне успокоиться?!
Итэр с новыми силами принялся бить Альбедо, но их осталось совсем мало, и алхимик в конце концов прижал его к своей груди и стал поглаживать по голове. Этот извращенный акт успокоения действовал путешественнику на нервы и лишь усиливал отчаяние и страдания.
Итер старался скинуть с себя обнимающие его руки, вывернуться, ударить алхимика даже в таком неудобном положении, но у него совсем ничего не получалось.
– Все хорошо, Итер. Не плачь, – тихо шептал ему алхимик и поглаживал по обнажённой спине. Его горячие руки резко контрастировали с холодным воздухом и приятным теплом растекались по замерзшему телу. Итера тошнило от того, насколько сильно он хотел тепла.
– Ты ее убил, ты ее убил, ты ее убил, – выдыхал он обречённо, повторяя эту мантру, но больше не для того, чтобы пристыдить Альбедо, а скорее чтобы напомнить самому себе, какими ядовитыми могут быть его прикосновения.
– Да, Итер, – ответил ему Альбедо, нежно потершись щекой об его макушку. – Теперь все будет хорошо.
Итер замер.
– Я не хочу без нее жить! – вскричал он, всхлипывая, но его слова заглушила мягкая ткань синей рубашки.
– Идем, Итер. Ты совсем замёрз, – снова позвал его алхимик, но Итер отрицательно замотал головой.
Альбедо вздохнул и поднял его на руки. Итер старался сопротивляться теми остатками сил, что у него были, однако у него не получилось. Путешественнику осталось только судорожно сжимать чужую одежду на спине. Его трясло так сильно, что стучали зубы, то ли от холода, то ли от ненависти, а может, сразу от всего. Альбедо не прекращал унизительных поглаживаний, покачивая его на руках как ребенка.
– Ты болен, Альбедо. Сошел с ума, – шипел путешественник.
– Тебя нужно согреть, – словно не слыша, алхимик поудобнее перехватил его, заставив Итера от неожиданности инстинктивно прижаться к нему, и направился туда, где разместил своего «гостя». Путешественник цеплялся за его плечи, старался впиться побольнее, но Альбедо словно не испытывал боли от его действий. Неважно, как яростно Итер наносил ему удары или сопротивлялся, алхимик совершенно не реагировал. И от этого становилось только страшнее.
Когда они пришли и Альбедо опустил его на кровать, Итер почувствовал приближающуюся истерику.
