решения менять не стали. У бабки Ядвиги, как и у Тимофея, был свой, специфический взгляд на жизнь, который мог показаться странным любому другому человеку. Да и казался.
– Давай думать дальше, – предложил Олег.
И они снова начали размышлять. Но других идей им в голову не приходило. Молчание затянулось. Видимо, у Михайло был такой несчастный вид, что бабка Ядвига пожалела его. Её материнское сердце дрогнула, и она скрипуче произнесла:
– А что с золотым алтарём в капище? Или волхв Ратмир обменял его на деньги, как и свой стыд?
Олег был так поражён, что даже пропустил мимо ушей оскорбление, которое мимоходом было нанесено его деду, что вызвало бы у него неподдельный гнев в любое другое время.
– Ядвига Станиславовна, откуда вы знаете про алтарь?! – воскликнул он.
– А как мне не знать, если я его сама волхву подарила в былые времена, – невозмутимо проговорила бабка Ядвига, и спицы в её руках замелькали с головокружительной быстротой, давая понять, что обсуждать далее эту тему она не хочет.
Но Олег не собирался так просто сдаваться. Он был слишком заинтригован, чтобы уступить желанию бабки Ядвиги, по всему видать, уже пожалевшей о своих нечаянно вырвавшихся словах. Но, как говорится, слово не воробей…
– Ядвига Станиславовна, так не пойдёт, – настойчиво произнёс он. – Сказав «а», говорите и «б».
– Это еще почему? – искренне удивилась старуха. – Кто меня принудит?
И Олег был вынужден с ней согласиться. Тогда он решил изменить тактику.
– И вовсе алтарь не из золота, – сказал он, стараясь, чтобы голос не выдал его. – Одна только видимость, подделка. Этак можно подумать, что и Луна – гигантский золотой самородок.
– Видимость? – возмутилась бабка Ядвига. – Да как у тебя только язык повернулся такое сказать, паршивец! Неужели ты думаешь, что я…
Она собиралась закончить фразу словами «могла подарить подделку тому, за кого мечтала выйти замуж?», но вовремя одумалась, в очередной раз сглотнув каплю крови. Вместо этого старуха сказала:
– Перед тем, как подарить эту глыбу Ратмиру, я сколола с неё кусочек и показала его городскому ювелиру.
– Неужели специально для этого ездили в город? – поразился Олег. Он не мог в такое поверить, зная нелюдимость бабки Ядвигу.
Но та лишь бросила на него презрительный взгляд и не ответила, продолжив свой рассказ.
– Так ювелир, как увидел его, так даже вспотел от волнения. Сказал, что это золото самой высокой пробы, чистоты доселе не виданной. После чего, не торгуясь, предложил мне за него такую цену, что, по его словам, мне хватило бы на год проживания в самой роскошной гостинице, а питаться я все это время могла бы в самых дорогих ресторанах. И еще осталось бы на всякую мелочь – одежду, украшения, развлечения.
Старуха помолчала, словно давая Олегу возможность подумать над её словами, а потом
