да и со своего поля зрения папа и дедушка их не отпускали. Братья знали, что шалостей на воде допускать нельзя, в лодке сидели смирно, каждый занимался своим любимым делом: Борька рыбачил, а Мишка читал. Папа со вздохом разрешил – сын читал вслух свои собственные приключенческие истории о приключении мышонка Пика и его друзей. Записывал он их в специальную толстую общую тетрадь в коричневом клеенчатом переплете.
И вот, однажды, ЭТО вновь случилось. Поплавав по озеру, ребята решили бросить якорь недалеко от берега, под могучей ивой, которая нависала над водой, защищая от свежего ветерка и яркого солнца. Под ветками дерева, в воде в изобилии плавал древесный мусор, какие-то букашки. Рыба непрерывно плескалась, собирая корм. Клев был бешеный. В садке у Борьки уже плавали
10 крупных плотвы, 6 золотых карасей и пара окуней. Но легкая добыча скоро наскучила. Он предложил передохнуть, перекусить и почитать Мишке вслух его очередную историю о мышонке. Тот с удовольствием согласился, раскрыл свою толстую тетрадь в коричневом переплете, откашлялся и произнес: «Рассказ о том, как Пик и Ежи, Драголича иглоукалыванием лечили» Если ты забыл, Ежи (ударение на первый слог!) – это ёж, он друг Пика, А Драголич – это чудище наподобие дракона, только поменьше.
– Мишка, а что такое иглоукалывание? – поинтересовался Борька. Надо сказать, что двоюрдный брат был из врачебной семьи: его папа, мама, бабушка и дедушка были докторами. Медицинская литература имелась в доме в избытке и мальчик был, что называется, «в теме».
– Это вид лечения. В определенные точки на теле вводят тонкие острые иголочки. Они раздражают нужный нерв и от него идет целебный импульс к больному месту и его лечит. Ты знаешь, что у нас нервы есть?
– Знаю, конечно. Это когда долго на подогнутой ноге сидел, потом ее не чувствуешь, и иголочки с мурашками по ней бегают.
– Правильно. Это значит, что ты нерв на ноге пережал. Так вот, рассказ, начинаю:
« Сначала у Драголича охота проходила великолепно, но потом все пошло не так, как ожидалось…»
Мишка сидел на корме, Борька на носу лодки, оба разулись, вытянув ноги так, что голые ступни соприкасались.
«Драголич сложил свои мощные крылья и бесшумно приземлился на лесной полянке, прямо за спиной, увлеченного своей работой лесоруба. Стальной топор в его руках с поразительной силой и точностью наносил удары по стволу сосны, перерубив ее почти пополам. Содрогаясь от ударов, дерево медленно кренилось влево, готовое рухнуть на кусты дикой малины.
– Яне понял! Несанкционированная вырубка! Кто посмел! – заревел на весь лес Драголич. Лесоруб и ухом не повел, продолжая наносить удары. И, вообще, он был какой-то странный. Больше всего напоминал ожившую скульптуру, отлитую то ли из чугуна, то ли из бетона. Обнаженную спину с буграми мышц покрывали узоры татуировки, похожие на непонятные иероглифы. Абсолютно лысый. Ноги, покрытые шерстью, заканчивались раздвоенными копытами.
