ветов. Еще немного и к лязгу оружия добавился топот многочисленных копыт и скрип тяжелых груженных телег. Вскоре из-за поросшего густой зеленью холма показался и предводитель армии завоевателей, Рангвальд Могучий. Тремарионский народ не зря нарек своего правителя Могучим. Высокий и широкоплечий, с густыми до плеч волосами и бородой, он был словно выкован из железа: груда мышц, закованная в доспехи. Одним лишь взглядом наводил он страх на врагов, и благоговение – на народ своего королевства.
Воин выехал на край горы, словно лезвие кинжала выступающей над пропастью, и остановился. Уперев длинное древко мощной алебарды в землю, он оглядел раскинувшиеся под его ногами земли. Чуть позади остановились его сыновья и два следопыта тремарионской армии.
Глядя вдаль, Рангвальд негромко проговорил, рассуждая сам с собой и одновременно обращаясь к сыновьям:
– Похоже, эти земли не знают войн.
Те, будто боги, молча осматривали с высоты горы новые места, раскинувшиеся прямо под их ногами. Не похожие друг на друга ни внешне, ни по духу, сыновья и видели их каждый по-своему. Старший сын Даргерд – гордость и последователь отца, его правая рука в битвах, был копией правителя. Нетерпимый с врагами, жадный до подвигов и завоеваний, он видел перед собой лишь новые земли, с их богатствами и народами, готовыми преклонить колени пред мощной армией Тремарионии.
Взору среднего сына, Освальда, открывался райский уголок, с его дивными и плодородными землями, которые он был готов заселить разными народами и править ими долго и справедливо.
Младшего же сына Рангвальд Могучий считал позорным никчемным слизняком, недостойным называться королевским сыном. Утонченный и изнеженный матерью, привыкший к роскоши и вседозволенности, тот лишь с тоской ожидал возвращения домой. Изнуренного долгой дорогой, бесконечными битвами и отсутствием привычного комфорта, Торнвальда и впрямь не интересовали ни войны, ни новые земли. Ведь по законам Тремарионии наследство отца доставалось его старшим братьям. Ему же предстояло до совершеннолетия оставаться под опекой семьи, после чего либо выгодно жениться, либо отвоевать для себя земли. Ни то, ни другое не интересовало Торнвальда. И потому вопрос отца он пропустил мимо ушей, зная, что адресован он был Даргерду и Освальду.
– Неплохой кусок наследства для Освальда, – хмыкнул Даргерд, глянув на того. – Все, как ты любишь, братец: плодородные поля и леса, полные дичи; горы, защищающие от ураганов и набегов недругов… и никаких войн. Отобьем это дивное местечко у местных жителей и выселим тебя обживать новые земли с нашим малышом.
Глянув исподлобья на старшего брата, Торнвальд поворотил коня и начал неспешно спускаться со смотровой площадки. Даргерд грубо засмеялся, довольный тем, что вновь сумел задеть младшего.
– Я был бы счастлив владеть этими землями, если ты не против, – обернулся на отца Освальд.
– Добро, – чуть заметно кивнул тот, продолжая всматриваться вдаль. – К тому же, если меня не подводит зрение, вдали виднеется море. А это всем нам на руку. Решено! – стукнул он оземь алебардой. – Задержимся здесь ненадолго. Ставьте лагерь. Люди устали от долгой дороги.
Он поворотил коня и, глянув на следопытов, добавил:
– Надо разузнать, что за народ здесь живет. Как только поставят королевский шатер, жду вас у себя. Рун, собери отряд разведчиков.
– Да, мой король, – склонил голову воин.
Рангвальд Могучий пришпорил коня. Недовольно всхрапнув, тот стал спускаться к подножью горы, тяжело переваливаясь и позвякивая доспехами. Сыновья последовали за своим отцом. На горе остались лишь два воина, два неразлучных друга. Старший из следопытов, Рун, настороженно осматривал земли, расстилающиеся перед ними. Он доверял своему чутью. И, хоть они со Скелом частенько расходились во взглядах, на этот раз у обоих на душе было неспокойно.
– Что скажешь? – спросил Рун, глянув на друга.
– На вид безмятежно, – ответил тот, ощупывая взглядом край огромного леса. – Но от этих мест так и тянет опасностью.
– Вот и я ее чувствую, – кивнул Рун. – Слишком уж обманчива эта безмятежность.
– Совсем скоро мы это выясним. Пойдем. Отдых обещает быть недолгим.
Друзья последовали за королевской семьей, негромко переговариваясь на ходу и обсуждая дальнейшие планы.
У подножья горы правителя и его сыновей ожидала непобедимая армия тремарионцев, способная одним своим видом обратить в бегство многочисленных врагов. Закованные в стальные доспехи, вооруженные боевыми топорами, тяжелыми цепями, мечами и арбалетами, ожидали воины дальнейших приказов Рангвальда Могучего. Неустрашимые в бою, они были рождены для войн и натренированы для выживания. И, если бы король дал им, вымотанным войной и дорогой, команду биться прямо сейчас, ни один из них не задумался бы ни на миг.
– Разбить
