родителям с уборкой – во всяком случае, так она объясняет, – и на прощание обнимает Лео.
– Я так рада, что ты пришла, – говорит Мэдисон.
– Я тоже, – отвечает Лео и не лукавит.
Она повеселилась, это правда, и впервые за много месяцев провела больше тридцати минут, не думая о Нине и о том, как ее безжизненная рука свисала с носилок. Лео крутит кольцо на пальце, судорожно сглатывает и пытается выдавить из себя улыбку.
На выходе Ист придерживает перед ней дверь, друзья именинника со смехом и шутками прощаются, и Лео представляет, как их возгласы окутывают ее и Иста небольшим облачком. Толпа рассеивается, в сонном пригороде постепенно воцаряется прежний покой, Лео и Ист стоят на тротуаре.
– Ты как, нормально? – спрашивает он, и внутри у Лео вспыхивает крохотная искорка радости: Ист заговорил первым.
– Да, – говорит она. – Просто на минутку что-то нашло.
Ист смотрит на нее как на лесного зверя. С чего бы? Не то чтобы она никогда раньше перед ним не плакала.
– А… еще что-нибудь помнишь? – осторожно интересуется он.
– Нет, только песню, – отвечает Лео и прибавляет: – Отец скоро подъедет.
– И мой тоже, – кивает Ист. – Я на всякий случай сказал приезжать к одиннадцати.
Лео бросает взгляд на телефон. Без трех минут одиннадцать.
– Ты без машины?
– Наказание пока никто не отменял. – Ист пожимает плечами. – Еще неделя осталась. Отец отпустил меня сюда только потому, что это оплачиваемая работа.
– А, здорово. В смысле, здорово, что тебе заплатили. Удалось сделать хорошие кадры?
Ист усмехается, опустив голову, трет шею.
– Лео, что мы будем…
– Прости, – выпаливает она. Будь мягче, звучит в голове голос Нины, удивленный и раздраженный одновременно. – Серьезно, Ист. Мне ужасно жаль. Я просто сорвалась на тебя, и та наша ссора… Я ничего не соображала. На самом деле меня не касается, чем ты занимаешься. Если это приносит тебе счастье.
В свете фонарей на парковке глаза Иста блестят.
– Счастье, – повторяет он. – А ты счастлива, Лео?
– Я не… – Она умолкает, размышляя, как ответить на такой вроде бы простой вопрос. – Кажется, я перестала понимать, как это – быть счастливым, поэтому – не знаю.
Ист внимательно смотрит на нее, уголки его губ расслабляются.
– Ты права, – кивает он. – Такое чувство, будто счастья больше не существует. Не так, как раньше.
– Теперь все не так, как раньше. – Лео думает об округлившемся животе Стефани, мокрых волосах Нины. – Но ведь если бы все было как раньше, она не была бы такой особенной. Мы должны меняться, верно? Если ты остаешься таким же, как прежде, тогда какой был смысл влюбляться?
Ист долго молчит, сверлит взглядом асфальт, потом трет глаза большим и указательным пальцами.
– Да, –
