с укором смотрела на меня.
– Это шантаж.
– Да, милая. Именно шантаж. Ну? Хотя бы немного, сколько сможешь. Восточные танцы.
– Ладно, – буркнула она и открыла рот навстречу ложке.
Много она, конечно, не съела, но половина тарелки оскудела. Света откинулась на подушки и вздохнула. Всё же была голодная.
– Теперь лекарства, – скомандовала я, убирая в сторону поднос и беря с полки препараты.
Налила в стакан воды и поднесла Свете.
– Берём, – продолжала я командовать.
Ребёнок послушно выпил выданные пилюли.
– Теперь спать. Хорошего отдыха. Телефон где?
– Тут, – показала она мобильник на тумбочке.
– Заряжен?
– Да.
– Тогда если что – звони.
– Ир, ты правда останешься? – посмотрела она недоверчиво.
– Да.
– И Артур разрешил? – удивилась Света.
Она тоже уже хорошо знает своего братца.
– Почти. Не думай об этом, я разберусь.
– Не уходи. Пожалуйста, – тихо попросила она и протянула руки.
– Сейчас? Или вообще?
– Сейчас. И вообще.
Вернулась в комнату и обняла девочку. Я чувствую как ей тяжело, и болезнь тут не самое главное… Как же ей помочь? Как объяснить этому твердолобому, что ребёнку нужна мать? Ну или хотя бы мачеха. Я – её нить с папой. Рядом со мной ей немного легче.
– Не плачь, малышка, – заглянула ей в лицо, чувствуя, как затрясло детское тело от рыданий. – Не рви мне сердце.
– Я знаю… Артур тебя всё равно выгонит.
– Не выгонит.
– Он….не хочет, чтобы мы…общались, – всхлипывал ребёнок, пока я гладила её по спине, пытаясь успокоить. – Но почему?
Она подняла заплаканные глаза на меня.
Сказать правду? А поймёт ли она в свои восемь? И не станет ли это ударом для неё ещё большим?
– Артур думает, ты убила папу. Да? – требовательно спросила она.
Я лишь вздохнула. Порой дети куда более проницательны и внимательны, чем мы думаем. Вот как она об этом догадалась? Не думаю, что ей сказал об этом сам Артур, иначе бы сейчас она не говорила это в форме вопроса. Хотя, наверняка, в школе ей уже все кости перемыли, говоря, что мачеха убила её папу…
– Да, Света. Ты уже большая девочка, и некоторые вещи придётся понимать и принимать. Твой брат считает именно так, и поэтому не даёт нам общаться.
– Но это ведь не так! Он что – совсем глупый?
Снова удивила меня. Даже ребёнок это понимает…
– Не говори так о брате. Почему-то он уверен в этом.
– Ты этого не делала. Я знаю.
– Не делала. Я очень уважала и любила твоего папу.
– Знаю, – Света опустила глаза на свои руки, которые ковыряли одеяло.
Ей больно говорить о папе. Это очень большая потеря для неё. Впрочем, я
