С тех пор классную больше никто не трогал. Побаивались.
Галя, кстати, привила мне любовь к книгам, каким-то чудом я улучшил оценки, заинтересовался учебой. Домашку делал регулярно, прогуливал наоборот – реже. Нет, в идеального молодца не исправился, на меня так же продолжали жаловаться, но уже меньше.
Когда выпустился из школы, Александровна даже заплакала. Подошла, обняла меня, словно любимого внука, по волосам погладила.
– Ты – мой лучший ученик, Никиточка, – произнесла она, да так тепло, что самому вдруг захотелось пустить слезу. Никто и никогда не вел себя со мной настолько заботливо и учтиво, как эта пожилая женщина.
На первом курсе батя подарил мне двушку в элитной новостройке. Понял видимо, что жить нам вместе сложно, мы будто перекрывали друг другу кислород. Хотя я и так частенько не возвращался домой, ночевал либо у одноразовых подружек, либо у друзей.
Был еще третий вариант – засыпал в машине, на окраине города. Просто останавливался там, где вид красивый и смотрел на огни ночного города, на мрачные серые здания, на то, как небо медленно затягивает черное полотно. Был ли я в те минуты счастлив? Сложно сказать. Я, в принципе, не особо понимаю значение этого мягкого слова «счастье». Для меня оно за гранью невозможного.
В квартиру я все-таки переехал, но спокойные дни закончились быстро, когда этажом выше заехала молодая пара. Они благополучно сломали все, включая мою мирную жизнь. Устроили потоп, потом, конечно, прибежали, оправдывались, извинялись, денег предлагали. Пришлось вызвать строителей, а самому съехать, и нет, бы снять номер в отеле, или квартиру для временной дислокации, проблем с карманными деньгами у меня так-то никогда не было. Отец выделил золотую карту, которую стабильно пополнял, да и сам я на боях без правил срубал неплохие суммы. Хотя второе реже – в последнее время подзавязал таскаться туда. И вот по глупости, я с чемоданом приехал в отчий дом, непонятно зачем, и непонятно почему.
Батя переезд принял без особого трепета и радости. Сказал сухо: «Твоя комната всегда свободна». А потом пошло-поехало…
– Какого черта ты ходишь в одних трусах по дому? У меня важные люди!
– Так я, может, для тебя стараюсь, – я откровенно веселился, вспоминая, как покраснела тетка, с которой они подписывали документы.
– Недоносок! Все еще ветер в голове?
Это был первый раз. Я тогда спустил ругательство на тормозах, отец, судя по всему, тоже. Обычно мы ссоримся громко и долго, а тут спокойно разошлись по своим углам.
Во второй раз я перебрал, что есть, то есть. Был в кабаке, нашел там девушку и благополучно с ней повеселился, а потом пьяный поехал домой. Ну и промазал малек, когда парковался. Влетел в мерс очередного важного дяди. Старик, конечно, откупился, в этом он был профи. Особые условия тому пообещал по контракту, зато на утро орал на меня так, что стены едва не рухнули.
Я еще поглядывал на них и думал: вот было бы забавно, если бы
