твои решения.
Переглядываемся с мужиками. Они хмурятся. Да, по-факту, в происходящем сейчас виноваты мы. И за то, что сделали, мы готовы понести наказание, но не за чужие традиции и заморочки.
Ещё двое мужчин чинно покидают комнату.
Становится легче дышать.
–Алихан Русланович, ваша племянница будет писать заявление? – Деликатно прокашливаясь, интересуются менты.
–У нас другие вызовы горят. Сами понимаете…
Я слышу в их интонациях явное нежелание впрягаться в работу с делом. Хуже, чем разборки между погонами, может быть только должностное, когда приходится капать под своих же.
–Алихан, – недовольно говорит его отец. – Почему ты ставишь женщину превыше деловых отношений? Превыше традиций!? Я считаю требования семьи Алима справедливыми. Ты нарушил договор! Дочь твоего рода оказалась непригодной для брака. Убери паршивую овцу и не порть все стадо! – Повышает дребезжащий от негодования голос.
Очень вот большой вопрос, где тут паршивая овца. И в какой она семье…
–Отец, придется вернуть деньги, – осторожно напоминает Шахину молодой, до этого времени молчащий мужчина.
–Значит, вернем, – кивает Алихан. – А по поводу заявления я предлагаю спросить у виновницы случившегося. Арслан, пригласи сестру.
–Женщина! Решает… – ворчит старик. – Что за нравы! Никакого уважения…
Молодой мужчина выходит из гостиной.
–Товарищ генерал, – вдруг начинает говорить Егор. – Мы понимаем и уважаем ваши традиции. Племянницу вашу не обижали. Давайте попробуем решить как-то ситуацию. Деньги, штрафы, административка – на все готовы. Ну перебрали. Дураки…
–Я дам вам слово, – рявкает на него Шахин.
Тяжело вздыхаем. Уже отвыкли быть подчиненными. Ощущения, когда полностью подневолен – достаточно мразные.
Через пять минут в комнату заводят Малику.
Вот уж кто действительно подневолен…
Одетая в бежевое, закрытое с ног до головы платье, мне она кажется прозрачной. Тоненькой. Фигурка вся сжата в комок. Глаза опущены в пол.
Она даже не поворачивает головы в нашу сторону, но я все равно замечаю на ее щеке красный след от пощечины.
Да ну нафиг!
На душе становится гадко. Мне искренне жалко девочку.
Красивые и чистые женщины попадаются крайне редко.
Обычно, сознав свою привлекательность, красавицы быстро начинают ею торговать. В разных формах. А тут… ну что взять то а?! Прикоснуться к себе не дала! Хотя, никто не видел…
И самое печальное, что я никак не могу ей помочь. Мне бы себе помочь!
–Товарищ генерал, – выкипает из меня. – Разрешите обратиться…
–Не разрешаю! – Рявкает Шахин и смотрит на племянницу. – Малика, с тобой хотят поговорить полицейские. Отвечай им честно. Ты поняла? Задавайте свои вопросы, господа…
Малика рвано дышит и едва заметно кивает.
–Шахина
