моя очередь.
Через несколько секунд горлышко указало на Севера и все присутствующие за столом разом смолкли.
– Правда! – уверенно произнес Довлатов, широко раскинув руки на спинке дивана.
И почему-то я выдохнула. Наверное, побоялась "действия", предполагая, что оно может быть как-то связано со мной.
– Что бы ты изменил в своей жизни, будь у тебя такая возможность? – спросил Макс.
– Блин, так неинтересно! Ну что за дурацкие вопросы? – пробурчала Света и недовольно надула пухлые губы.
– Извиняйте, – пожал плечами Казанцев. – У меня брат двоюродный философию преподает в вузе. Так вот время от времени в меня вселяется его дух, отсюда такие вопросы.
Тем временем Север потупил взгляд в пол, потер ладонью гладко выбритую челюсть. Между бровями залегла уже привычная складка, свидетельствующая о глубоких размышлениях.
Ничего с собой поделать не могла. Обняв себя руками, я пристально уставилась на него.
– Наверное, я отвечу до банального просто – ничего. Сейчас меня все устраивает, – ответил он, пересекаясь со мной взглядом.
Кто-то из присутствующих шумно фыркнул. С запозданием осознала, что фыркнула все-таки я. А Север уже взирал на меня, вопросительно заламывая бровь.
– Извини, мне показалось, или ты усомнилась в моих словах?
– Нет, я сомневаюсь в твоей честности, – упрямо ответила.
Нацепив на лицо маску, абсолютно не выражающую эмоций, Север быстро кивнул. И это вовсе не означало, что он согласен со мной. Напротив.
Довлатов сдвинулся на край дивана, положил локти на свои колени и корпусом наклонился в мою сторону. И если бы не стол между нами, я бы трусливо сжалась в комок.
– Давай я тебе проясню кое-что. Макс спросил, что бы я изменил, будь у меня такой шанс, так? – спросил он, на что я растерянно взмахнула головой. – Так вот, жизнь научила меня не строить иллюзий. Зачем мне забивать свою голову сожалениями о каких-то ошибках, которые я хотел бы исправить, когда возможности исправить их не возникнет? С моей точки зрения усложнять себе жизнь размышлениями о прошлых ошибках по меньшей мере неразумно. Все совершают ошибки, но я не хочу ничего менять, только потому что ничего уже не изменится. Считаю, вопрос поставлен неправильно. Тебя устроит такое объяснение?
Повисло молчание. Я пыталась переварить сказанное, пока все вокруг только и делали, что хлопали глазами, смотря то на меня, то на Севера.
Напряжение росло с каждой секундой. Наверное, потому Макс предпочел подорваться с места.
– Так, пойду-ка я воздухом подышу! От вас у меня уже кислородная недостаточность! Мозги вскипели, караул! – сказал он и, прихватив с собой бутылку пива, покинул нас.
– Хорошо, тогда что ты считаешь самой непоправимой ошибкой? – не унималась я, спросив следом.
Плечи Севера подпрыгнули от одиночно смешка. Он лениво потянулся за бутылкой, лежащей в центре стола.
– Крошка,
