губу, чтобы не закричать. Помочь я хотела и вспомнить – тоже. Ради этого стоило потерпеть. Не представляла только, что это так больно.
– Ааа! – Все же не выдержала и закричала в голос.
Как бы я хотела в этот момент побыть слабой барышней, падающей в обморок от малейшего испуга. Но даже зубодробительная боль не заставила потерять сознания. Как в тумане расслышала приказ Лутецкого прекратить, а после в дверь, удерживаемую третьим сотрудником, забарабанили.
– По какому праву? – расслышала возмущенный голос. – Гимназистка Молчанова – пострадавшая, а вы обращаетесь с ней, как с преступницей!
– Зачем же я пациентку с того света вытаскивал, чтобы ее тут же угробили! – узнала я во втором заступнике Эдуарда Францевича.
Судя по звукам, защитники прорвались в палату. Разглядеть их мешало противное мельтешение в глазах.
– Девушка – важный свидетель! – скупо огрызнулся действительный статский советник. – Ее показания помогут найти убийцу!
– Но я ведь предупреждал об амнезии! – укорил доктор. – Грубым вмешательством вы только навредите. Желаете, чтобы молодая и полная сил девушка превратилась в овощ?
Эй! Какой такой овощ? Мы так не договаривались.
К троице в черном возникла резкая антипатия. Я и так не испытывала к ним теплых чувств, а после экзекуции, которой меня подвергли походя, совершенно утратила доверие.
– Это дело государственной важности! Молчанова – будущий сотрудник полиции и дала согласие на процедуру.
– Она ничего не помнит, и сама не поняла, на что согласилась, – продолжал рьяно защищать меня незнакомый голос.
– Довольно споров! – устало произнес Лутецкий. – Эдуард Францевич, какие прогнозы на восстановление памяти?
– С этого и надо было начинать! Я думал, ваш мозголом справится, поможет как-то, подстегнет умственные процессы, отвечающие за воспоминания. А теперь что? Мне нужно ее осмотреть, чтобы дать прогнозы.
– Ну, так осматривайте! Кто мешает? – Я расслышала звук отодвигаемого стула, шорох и удаляющиеся шаги.
Ага, а другой так и навис, следит за каждым движением. Мага я теперь здраво опасалась и не желала иметь с ним дел. Поэтому лежала, не шевелясь, чтобы он снова не принялся за свое. Ирод! Хоть бы предупредил, что это опасно.
Но вот я снова почувствовала тепло и прилив сил, отчего на губы невольно наползла блаженная улыбка.
– Спасибо! – Чуть приоткрыла глаза, чтобы посмотреть на спасителя.
– Как самочувствие, Анастасия Трофимовна? – участливо поинтересовался Эдуард Францевич.
– Значительно лучше. Голова только гудит и тошно в груди. – Прислушалась к себе. – Не думала, что это будет так…
Краем глаза заметила, как маг покинул место в изголовье кровати, подошел к Лутецкому и что-то шепнул тому на ухо. Начальник бросил на меня подозрительный
