вынести мою дочь может не каждый.
– Ты Веронику-то не принижай, Паша, – вступает в разговор отец Арсения, – мой тоже парень с характером, еще непонятно, кто с кем не уживется. Они друг друга стоят.
– Арсений идеальный для меня! – с пафосом и обидой вступаюсь за своего «жениха», но никто не слушает.
– А я вот думаю, надо проверить, – выдает идею папа. – Пусть докажут, что действительно встречаются и готовятся пожениться.
– Не собираюсь ничего доказывать, – ерепенится Баров.
– Папа! Что ты там удумал? И я тоже не собираюсь ничего никому доказывать! Я взрослый человек!
– Вот и докажите, что вы уже взрослые люди, которые отвечают за свои действия, а не просто делают что-то под влиянием момента или кому-то назло.
– У меня есть отличная идея, – говорит Баров-старший с сияющим видом. – Твой дедушка, Арсений, как ты помнишь, сломал ногу, всё хозяйство в деревне, которое на нем держалось, нуждается в присмотре. Он будет очень рад, если вы приедете и поможете ему.
– Да какое хозяйство? Пап, ты чего? Там же земли только гектар, а еще скот, куры…
– А что? Ты, сыночек, собрался в офисе со мной работать? Как-то я особенного рвения не замечал.
– С милым рай и в шалаше, верно? – задорно улыбается мой отец, хлопая по плечу своего подельника по безумной идее. – Вот и докажите это, дети! Проживите вместе месяц и не убейте друг друга. И тогда мы посмотрим, одобрять ли ваш брак. А пока сдавайте ваши карты, ключи от машин и телефоны, чтобы не было возможности сбежать оттуда.
– Это какая-то ерунда, – бесится Баров, отпихивая меня. – Мы можем доказать и здесь.
– Здесь вы разбежитесь по своим квартирам, а там вы вынуждены будете существовать вместе. Через месяц мы приедем и проверим. Если ты обманула, Вероника, выйдешь замуж за Филатова. Это мое последнее слово. Я не позволю над собой шутить!
Глава 4
Не откладывая дело в долгий ящик, наутро я взяла объемную сумку с вещами, натянула на себя спортивный костюм, подходящий для жизни в селе, и погрузилась в подъехавшее такси. Оно должно было доставить нас до усадьбы Петра Дмитриевича. Баров уже сидел на заднем сиденье и подвинулся, когда я уселась рядом с ним.
– Чудесная погода! – схохмила я невпопад, наблюдая его весьма недовольное выражение лица. Надетая на подкачанное тело белая майка-алкоголичка и рваные джинсы с кроссами тоже вполне годятся для села.
– Не надо делать вид, что ничего такого не случилось! – начинает он сразу, едва машина трогается с места.
Вчера после приема мы разъехались по домам. Я думала, он остынет и успокоится, но не тут-то было.
– В этом вся ты, Исаева! Опять втянула меня в свои проблемы!
– Мог бы и не помогать, Баров! Нечего уже орать, мы теперь в одной лодке, – разозлившись из-за этой неожиданной атаки, скрещиваю руки на груди. Даже не поздоровался!
– Это, скорее, «Титаник»! – бурчит он себе под нос,
