твидового тёмно-синего пиджака.
– А у нее какой дар?
– Умеет считывать последние воспоминания по прикосновению.
– Бесполезный дар для этих мест.
– Ну, я бы так не сказал. По причине смешанной крови твоя Эвелин может использовать свой дар не только на одаренных, но и двуликих. На магах не может, – поспешил добавить Глум, вероятно, уловив в моих глазах немой вопрос.
Мы встретились взглядами. И черт возьми, я был уверен, что он сейчас думает о том же, о чем и я.
– У твоей красотки редкий дар, Кас. Она может влезть в голову к двуликому. Это может быть нам полезно.
– Я и без тебя знаю, – ответил задумчиво понимая, что в моих руках оказался ценный подарок судьбы. – Продолжай.
– После смерти бабушки брат и сестра Люваль перебрались в Эйдафорд. За вырученные от продажи ее дома деньги они купили захудалое жилье в столице. И Эрик поступил на службу к дяде. В то время господин Анден Хаспет еще не был главным судьей, а служил в Гильдии Закона.
– И где сейчас ее брат?
– Был убит на задании.
Сощурив глаза, я смотрел на Глума и вспоминал о том странном стеклянном сердце, которое забрал у Эвелин и так небрежно швырнул на пол, разбив его. Вспомнил ее реакцию на мой поступок и нахмурился. Бедная семья, погибший брат… Вероятно, эта безделушка много значила для нее.
Было ли мне стыдно? Нет. Я всегда считал, что воспоминания должны жить в голове и в сердце, а не в вещах.
– А что по поводу дяди? – поинтересовался я, поднимаясь с постели и думая о том, как спалось моей красивой пленнице.
Вчера я все же пожалел ее и отправил Лагара в подвал отнести ей пуховое одеяло и подушку. Дать ей замерзнуть насмерть в мои планы не входило.
– Анден Хаспет до сих пор не принял того факта, что его родная сестра вышла замуж за бедного одаренного франвильца. Он считал, что двуликие не имеют права на смешивание крови.
– Ещё один фанатик, – заключил усмехнувшись.
– В общем, если с Эриком он общался, то Эвелин долгое время не замечал. Но его жена и сын вполне сносно общались с дальней родственницей. А когда девчонка осталась совсем одна, Анден все же решил проявить к Эвелин немного благосклонности.
– Так они общаются или нет? – задал я главный вопрос.
– Да. Но их отношения далеки от идеальных. В основном, Эвелин живёт одиночкой. Семья Хаспет недовольна тем, что она преподает в сиротском приюте.
Я удивлённо выгнул бровь и замер с рубашкой в руках.
– В приюте? – уточнил негромко.
Так моя одаренная пленница, оказывается, учительница…
Для женщины, помогающей бедным сиротам, она слишком самоотверженно жаждала моей смерти.
– Да. Приют Мидси. Но на вчерашнем празднике была с тётушкой. Вероятно, госпоже Хаспет захотелось вытащить племянницу своего супруга «в люди».
– М-да
