понимали, что случись еще какой-нибудь форс-мажор, за день нам не управиться. Конечно, ничего критического, но поставленной цели хотелось добиться, установив тем самым свой маленький рекорд. Проходя мимо места, где у читинцев стоял табор, никого не обнаружили. Забрали свой бензин из тайника и, заправив полные баки, отправились дальше. Время от времени река казалась бесконечной.
Опасения подтвердились: за время нашего отдыха она стала еще мельче, на определенных участках хотелось волком выть. Усталость с каждым десятком пройденных километров чувствовалась сильнее, ведь в пути находились уже десять часов. За это время обсудили с Егором все, что можно обсудить двоим, находясь в ограниченном пространстве достаточно продолжительное время. Темы были разные, начиная от рыбалки, женщин и спорта, заканчивая политикой России на международной арене.
В один момент Егор говорит: «Подержи румпель, телевик (объектив) надену, а то там утки в воде, поснимать хочу». Беру румпель, Егор сообщает: «А утки-то на берег пошли… Ба-а-атюшки мои, да это вовсе и не утки, а медведи!». Вот это да-а-а. Медведица с медвежатами купались в реке и, увидев нас, быстро выбежали из воды, отряхнулись, как это делают собаки, и умчали в лес. По рации передаю парням, которые позади от нас метрах в ста: «Леха, Саня, здесь медведи на берегу»
А у пацанов в это время закончился бензин и они как раз заправлялись на берегу. Услышав наше сообщение, сделали это гораздо быстрее – текучесть бензина увеличивалась сама собой! Глаза их стали круглыми, а шеи очень поворотливыми, ибо встретиться с мамашей маленьких щеголят очень уж не хотелось. Ветер усиливался, сильная рябь легла на воду, дождь медленно открывал занавес и начинал свое представление крупными каплями. Заранее предвидя это природное явление, мы экипировались в плащевки. Время было около шести, до Горячего оставалось каких-то 40 километров, а до темноты – максимум часа полтора.
В это время дождь уже вовсю выступал с оркестром. Пройдя еще километров 20, опять потеряли из виду второй экипаж. Заглушили двигатель, ждем. Встали в лодке, так как колени уже жутко болели от сидячего положения. Смотрим в ту сторону, откуда должны появиться парни. Их все нет и нет. Рация молчит. Дождь безжалостно заливает нас и наше судно. Видимость очень плохая, капли стекают по глазам, по носу, застилая все пеленой.
Людям, стоящим в лодке спиной к спине под сильным ливнем и бушующем ветре среди глухой тайги, у которых впереди еще двадцать километров водного пространства, а ночь все ближе и ближе, я бы точно не позавидовал. Нервы потихоньку сдавали. По рации в пятый раз: «Леха, ну где вы нахрен застряли?». Наконец-то получили ответ: «Миха, (ненормативная лексика) с бензом опять фигня какая-то. Идите, догоним вас». Достав фляжку с «успокоительным», сделали пару больших глотков. Тайгу накрыли сумерки.
Когда мы ходили в бухту Крохолинную с Монахово (Чивыркуйский залив), преодолевая
