Оно отражает мое унылое выражение: лицо опухло, глаза покраснели. Я выгляжу как ничтожество.
Если бы кто-то увидел меня сейчас, то в жизни бы не поверил, что могучая и неустрашимая предводительница братства – моя родная мать. Хотя я не сомневаюсь, что в это тяжело поверить даже тогда, когда мое лицо не выглядит заплаканным. Я ничем на нее не похожа.
Не могу отметить схожести во внешности и с отцом, и дело вовсе не в том, что не сохранила воспоминаний о том, как он выглядел. Это слишком ценно, чтобы выбросить из памяти.
Дело не в этом.
Ни папа, – о ком я помню, – ни мама, – кто каждодневно напоминает о себе сама, – внешне не походят на ту, кто отражается в зеркале. Как будто некая божественная сила подарила родителям возможность изваять из меня то, в чем они оба сошлись и хотели видеть воплоти.
Перед множеством выборов они остановились на среднестатистической фенрийке¹ с коричневой кожей и россыпью мелких веснушек по всему телу и на лице. С длинными чёрными волнистыми волосами, несуразными и вечно запутывающимися. С бровями, такими широкими и пушистыми, будто кто-то черкал угольком над глазами. Носом аккуратным, курносым, но с толстой переносицей. С губами, достаточно пухлыми, чтобы накрыть еле заметное искривление зубов.3
Среди всех перечисленных недостатков есть и тот, благодаря которому люди привыкли видеть во мне выродка и одновременно с этим рассыпаться в любезностях и искренних комплиментах моей внешности. Мои глаза. Они выглядят так, будто кто-то из ваятелей вставил мне в глазницы два самоцвета, отливающих голубым перламутром. Пока я печалюсь, глаза заметно тускнеют, но стоит мне чему-нибудь обрадоваться, они освещаются подобно ореолу взошедшей луны или мерцают звездной пылью. Волшебно! Однако эта драгоценность обошлась Алису в ту цену, которой она не стоила.
Подделка. Ее оставили в надежном хранилище, рядом с настоящим сокровищем. Чародеями. Существами, магическими во всем своем проявлении. Я же – всего лишь носительница пустышек, в сущности, не представляющих ничего особенного. Однако недоброжелателям не придется разбираться в том, какие драгоценности имеют бо́льшую ценность, ведь одного только магического вида «камушек» в моих глазах, достаточно, чтобы получить основание проникнуть в сокровищницу и разорить ее.
Незнакомец, который стянул с меня капюшон два года назад не хотел украсть самородки или разорять сокровищницу. То, как непроизвольно он махал кинжалом перед моим лицом, было похоже на нелепый способ защитить себя. Он испугался. Но нельзя было допустить, чтобы его первобытный страх распространился по округе и заразил той же дикостью кого-нибудь еще.
Нужно было заткнуть его, чтобы сохранить тайну нахождения истинных чародеев под крылом Алиса.
Вспомнив о том, как тогда звучало мертвенное безмолвие, хочется немедленно нарушить нынешнюю тишину. Я предлагаю Айле пошарить в моей комнате в поисках новых нарядов. Она выходит из ванной
