каблуки грозились проломить дорогой паркет. Тугой корсет под платьем препятствовал дыханию. От сложно завитой прически болела голова; ее мать желала, чтобы рыжий цвет волос дочери не так сильно хлестал по глазам. Ровную осанку держала не она – к спине будто привязали валун, а подбородок подвесили за ниточки.
Хрусталь на люстрах, позолота на вазах, укрытые шелком столы… все здесь насмехалось над ней. Наполнявший зал веселый джаз не успокаивал, однако в тишине ее бы задушили собственные мысли. Шедшие впереди родители не служили защитой. Это они вели ее к смертному одру.
– Добрый день! Неизмеримо рад нашей встрече!
Со ступеней спустился он. При его виде захотелось развернуться и бежать прочь.
Кто-то мог подумать, что перед ней предстало чудовище. Но лучше бы она встретилась с чудовищем, чем с этим юношей.
Красотой он был принцем, улыбкой – голливудским актером, а собою – не чем иным, как солнцем. Медь в его глазах сверкала и искрилась, а золотистые, немного небрежные локоны выглядели дороже, чем весь ресторанный зал.
– Приветствую сэр Николай, госпожа Мария. О, юная леди… Вы Алефтерия, верно? – шагнув ближе, спросил он.
Алефтерия не смогла вынести его лучистого взгляда – даже лакированные туфли отца слепили не так ярко.
Мария ткнула дочь в бок, безмолвно приказывая поднять глаза и поздороваться. Что ж, пока родители окружают ее с двух сторон, она не сможет сделать ни одного вдоха по собственной воле.
– Добрый день. Вы правы, – поклонившись ответила она.
– Какое необычное имя! Еще ни разу его не слышал! До нашего знакомства, конечно. Кхм, а я Вивиан. Меня назвали в честь Вивиана Холланда – первенца Оскара Уайльда. Родители прямо-таки поклонялись его творчеству, – горько усмехнувшись, сказал он. – Ожидая второго ребенка, они грезили об еще одном мальчике, чтобы назвать его Сирилом. Как второго сына Уайльда. Но увы и ах, у них родилась девочка. Моя сестренка. А Вы как относитесь к творчеству принца эстетов? Лично я не разделял родительского фанатизма, но меня впечатлила его трагичная и абсолютно несправедливая судьба. Ох, что-то я… разговорился.
Похоже, он заметил испытывающие взгляды Николая и Марии.
– Давайте пройдем наверх!
Миновать пришлось целых три лестничных марша. Пока они шли, веселое «Hit the Road Jack» сменилось мягким «Sway». Вивиан подпевал так, как Алефтерия не решилась бы даже в одиночку. Высокий голос звучал громче самой песни, но заглушать его девушка не хотела. Приятный тенор отвлекал от гнета мыслей.
– У вас тут… везде музыка играет? – спросил Николай, силясь не окрашивать свое раздражение.
– Ох, Вам не нравится эта песня? Могу поставить что-нибудь другое. Как насчет…
– В тишине думать легче, не так ли? – тон Марии был более доброжелательным.
Вивиан взглянул на нее расстроенно и удивленно.
– Правда? Ни секунды без музыки не могу. Все в моем ресторане уже давно отвыкли от тишины. Даже в отсутствие посетителей. Но так уж и быть. Костя, выключи музыку пожалуйста! – окликнул он проходящего
