домик? – ядовито спросила я у засыпающего Бориса.
– Какой, к черту, гостевой домик! – пробормотал зевающий Борис и по-хозяйски положил свою руку на мою грудь.
Не прошло и нескольких минут, как в спальне раздался довольно громкий храп. Борис спал, лежа на спине и широко открыв рот. Поняв, что я вряд ли смогу заснуть под такой храп, я осторожно убрала со своей груди его руку, встала и подошла к окну.
Я представила себя замужем за Борисом. Сотни раз я слышала одну и ту же байку о том, что в своем большинстве богатые мужики, как правило, импотенты. Слишком много времени у них уходит на бизнес. Слишком много стрессов и ситуаций, в которых не всегда удается владеть собой. В том, что Борис был далеко не импотентом, я уже смогла убедиться. Наверное, это вообще большая редкость, когда мужик богатый, красивый, да еще и в постели даст фору каждому.
И вот я опять представила себя женой посапывающего на кровати мужчины. Словно я уже давно живу в этом роскошном особняке, муж уснул после ночи утех, а я просто подошла к окну и думаю о том, что Я ОСОБЕННАЯ, потому что мне удалось стать женой красивого и сексапильного олигарха. Мой сейф набит подаренными им бриллиантами, а в моем гардеробе есть шубы на любой вкус. В моем гараже стоит спортивный «Мерседес» и ярко-красный «Бентли».
Мне всегда нравился «Бентли», но эту машину могут позволить себе только очень состоятельные люди. Эта марка относится к классу «люкс». Для амбициозных миллионеров стоимость этой машины никогда не имела особого значения. Они просто любят комфорт и скорость. «Бентли» – это воплощение роскоши. Купить такой автомобиль могут позволить себе далеко не все, но если бы я была супругой состоятельного человека, я бы обязательно настояла на покупке именно этой марки автомобиля. А как еще можно пробиться в этой жизни, чтобы вытащить выигрышный лотерейный билет? Все друг друга используют. Мужчина использует женщину, а женщина использует мужчину.
Кинув в сторону Бориса взгляд, полный нежности, я вышла из спальни и направилась в ванную комнату. Изучив свое отражение в зеркале, я умылась и остановила взгляд на стоящей в углу стиральной машинке. Загрузочный люк был приоткрыт, и я увидела рубашку Бориса, которую, по его уверению, он испачкал краской. Недолго раздумывая, я достала из машинки рубашку и с трудом сдержала себя от того, чтобы не закричать. Рубашка была не в краске. Она была в крови. Это не вызывало сомнений. Уж я-то, профессиональный художник, всегда смогу отличить краску от крови.
– Что бы это значило? – спросила я саму себя и сунула рубашку обратно в машинку.
Что могло произойти с Борисом? Его кто-то избил? Кто-то ранил? Я сразу вспомнила Бориса, танцующего стриптиз, и подумала о том, что на его теле не было никаких синяков, не говоря уже о ножевых ранениях. В тот момент, когда мы занимались с ним сексом, я гладила его спину и грудь. Все было идеально чистым. Да что вообще могло произойти с ним на собственном приусадебном участке? Где и как можно было испачкаться в крови?
Получается, что сегодня вечером Борис не рисовал, запершись в бытовке. Никакое вдохновение
